Реванш (СИ)

И ещё пролетело два томительных дня путешествия. Локи совсем поник, проклиная все миры во вселенной. Только злословные речи, в данном случае мысли, не приближали день окончания пути. Конца леса не предвиделось. Деревья только гуще стали скрывать небосвод могучими кронами. Солнечные лучи, как могли, пробивали себе путь вниз, немного освещая местность. Про тусклый лунный свет и говорить не стоит – здесь он был мифом. Они прошли уже добрых полторы сотни миль, и, казалось, ни на йоту не приблизились к завершению пути. Порой трикстер начинал подумывать, будто ходят они по замкнутому кругу. Но местность постоянно менялась. Хотя, если учесть тот факт, с какой лёгкостью в этом лесу перемещаются деревья – возможно, путники не проделали и пяти миль. В глазах Локи уже рябили изумрудные, золотистые, розовые, красные, синие листья. Они донельзя надоели! Будь у Локи власть над этим местом – он приказал бы вырубить все деревья до единого. Ещё больше надоело всё время смотреть в спину своей спутницы. Тот факт, что ему приходится в некотором роде подчиняться женщине и следовать за ней, постепенно выводил Локи из себя. Он жаждал поскорее избавиться от такого вынужденного рабства. А пока приходилось со всем мириться, лелея в душе план, как в один прекрасный день он отправит девчонку в Ётунхейм. Именно туда, к ледяным гигантам. Трикстер сам не совсем понимал, почему проникся такой откровенной антипатией к той, которая помогает выбраться ему из загадочного леса. Чувство только приумножилось. Не имея возможности словесно её уколоть, Лофт довольствовался своим мысленным монологом. Наверное, ещё никто и никогда не разбирал внешность какого-либо создания, будь то человек, бог или неведомое существо, буквально по частям и с великим наслаждением, как это делал Локи Лафейсон. Он постоянно насмехался над удлинёнными ушами спутницы, над её крыльями. Трикстера интересовал вопрос: удобно ли с ними жить? Без внимания не остались и белые волосы девушки. По мнению бога, его спутница была либо альбиноской, либо просто помыла голову известняком. К тому же, понацепляла в и без того нелепую причёску множество непонятных украшений. Что касается наряда девушки – это большая отдельная тема, развивающаяся не по дням, а по часам. Немногое можно сказать о маленьком лоскуте ткани, едва прикрывающем все достоинства фигуры, но трикстеру удалось глобализировать такую тему. И, касательно фигуры, какие там достоинства – так, ничего особенного! Совершенно обычная, немного худощавая и ничем не примечательная. Таких полно! Возвращаясь к так называемому платью, надо сказать ни одна асгардская развратница не одевается столь откровенно, даже когда по ночам посещает спальню любовника. Локи поражался, как девушка не испытывает неловкости, находясь в таком виде при мужчине. Как бы глупо ни звучало, но как раз-таки сам трикстер испытывал стыд, когда его взгляд хоть на долю секунды задерживался на полупрозрачном платьице. Тут же одёргивая себя, Лофт, ухмыляясь, думал, как холодно девушке придётся в Ётунхейме.

Ночью решили остановиться ненадолго. Локи по обыкновению не спросили. Девушка молча села на траву, подобрав под себя ноги. Трикстеру ничего не оставалось, кроме как последовать её примеру. Упав на траву чуть дальше спутницы, Локи уставился на тёмные листья деревьев. В действительности были они ярко-изумрудного цвета, но в сумерках всё становилось блеклым и неприметным. Рассмотреть бы хоть одну звёздочку. В Асгарде всё небо днём и ночью усыпано яркими светилами. Они переливаются, сверкают, маня взор. Даже в Мидгарде небо красиво. Здесь всё не так. Скучал ли Локи по своему дому? Да. Только там ничего не осталось, что могло держать. Фригг. Она мертва. И смерть ей принёс тот, кого она любила, и кто любил её. Лофт который раз прокрутил в памяти тот роковой момент. Промахнись он – всё было бы иначе. Локи даже не простился с матерью. Перед глазами вдруг стало мутно. Не хватало расплакаться! Быстро поднявшись с травы, он направился бродить по лесу. Девчонка всё равно никуда не денется. За неделю странствий она ни разу не предприняла попытки сбежать.