Реванш (СИ)

   – Дома никого нет. А я ключи потеряла.

   – где твоя мама?

   – На работе, она сегодня ночью работает, – так спокойно отвечает девчонка, словно собралась сидеть на этой лавочке всю ночь.

   – Хорошо, а где твой папа?

   – У меня нет папы, - опуская глаза, тихо отвечает она.

   – У меня тоже нет, - сажусь рядом с ней на лавочку и глажу довольно ухоженную кошку, совершенно не похожую на уличную. – Ты знаешь телефон мамы или каких-нибудь родственников? Я могу им позвонить.

   – Бабы Гали знаю, домашний, - выимаю из кармана телефон, но тут же прячу назад, когда слышу: – но она лежит в больнице. Раньше я у нее оставалась, когда мама была на работе.

   Вот что теперь делать? Пойти искать ее родственников я не мoгу. Мне совершенно не нужно лишнее внимание. И оставить маленькую девочку на улице тоже не могу. Я давно умерла, и меня перестали трогать несчастья других, но это же ребенок.

   – Ладно, оставляй кошку и пoшли к тебе домой. Если там действительно никого нет, останешься у меня.

   – Муся замерзнет, – девочка цепляется за кошку, заставляя меня понервничать, я уже слишком долго здесь сижу, привлекая внимание.

   – Так отеси ее хозяйке.

   – Я же сказала – баба Галя в больнице.

   Вдыхаю, ничего не отвечаю, беру девочку за руку вместе с кошкой и иду к ее подъезду. Действительно, оказывается, у девочки никого нет дома.

   – Может, поищем ключи? Где ты их потеряла?

   – Я уже искала, – вздыхает девочка.

   – Ладно, пошли ко мне, – веду ее к себе в квартиру, а сама думаю, что было бы, eсли бы я не пришла сегодня домой или прошла бы мимо?

   – Раздевайся. Твои вещи нужно постирать, уж шапку и джинсы точно. – Складывается впечатление, что ребенок весь день провел на улице. А когда девочка стягивает с себя ботинки и оставляет мокрые следы на полу, я понимаю, что ее ноги промокли и, видимо, уже давно. – Значит так, проходи в комнату и снимай все вещи. – Девчонка послушно кивает и идет за мной. Достаю из чемодана, шерстяные носи и тeплую кофту. - Наденешь вот это. Вещи тебе большие, зато согреешься. Ты омлет любишь?

   Девочка кивает, осматривая мое платье.

   – Ты красивая. И от тебя вкусно пахнет. У тебя есть жених? – спрашивает oна, начиная раздеваться.

   – Нет, жениха у меня нет, а платье неудобное. Давай свою одежду, и иди вымой руки в ванной, потом проходи в кухню.

   Беру свой спортивный костюм, вешалку

для платья и иду переoдеваться в кухню. Я уже давно не люблю носить платья, туфли и пользоваться духами, предпочитая удобные вещи темных тонов. Вcе эти недешевые тряпки я приобрела только для встреч с Юнусовым, Захаровым и Адашевым.

   Быстро переодеваюсь, собираю волосы в хвост, прохожу в ванную и закидываю вещи девочки в стиральную машину. Иду в кухню, где девчушка уже сидит на диване, тиская свою кошку.

   – Как тебя зовут? – спрашиваю, открывая холодильник, вынимая все, что у меня есть.

   – Маша. А тебя?

   – Рита. Ты овсяное печенье любишь?

   – Да, – охотно кивает девочка, осматривая сыр, хлеб и яйца – Маша явно голодная.

   Странно это все. Почему мать не накормила ее перед уходом на работу? И вообще, почему позволила ей гулять вечером, не обращая внимания на то, что девочка вся промокла?

   – Вот, возьми баночку, - протягиваю ей пластиковый контейнер, - налей своей Мусе сливок.

   Девочка улыбается, охотно наливает сливки, с интересом наблюдая за кошкой, которая долго принюхивается, но потом с удовольствием лакает их.

   – Тебе помочь? - спрашивает Машка, поправляя длинные рукава кофты.

   — Нет, ешь печенье. Где работает твоя мама? - спрашиваю, взбивая яйца для омлета.

   – Моя мама доктор. Она лечит детей в поликлинике, – с гордостью заявляет Маша. Ну да, мама доктор оставила мокрого и грязного ребенка на улице. Да и поликлиники по ночам не работают. Но я делаю вид, что верю, кивая девочке в ответ.

   – А что с твоей бабушкой?

   – У нее болит сердце. Вчера ее увезла скорая, - с сожалением сообщает девочка. - Я всегда у нее ночевала , когда мама была на работе.

   – Ясно. Ты ходишь в школу?

   – Да, во второй класс.

   – Тебе утром нужно в школу?

   – Нет. Сейчас же каникулы. Ты не знаешь? – так удивленно спрашивает девочка.

   — Нет, не знаю, - усмехаюсь я.

   – А можно еще печеньки?

   – Конечно, можно, ешь, сколько хочешь.

   Выливаю смесь из яиц, cыра и молока на сковородку, краем глаза замечая, как девочка берет печенье, а ещё две прячет в карман кофты. Неприятные ощущения – словно внутри все сжимается.

   – А раньше в этой квартире жил деда Петя, он постоянно угощал меня конфетами. И ругал тех мальчишек, которые меня обижают. А потом он умер, – уже шепотом проговаривает Маша. – Я видела, как его хоронили. Но мама сказала, что все когда-то умирают…. И я умру,и ты тоже, и даже Муся… – Сглатываю, совершенно не ожидая услышать такие вещи от ребенка. - Но это будет нескоро, – уже весело заявляет девочка.

   – чень нескоро,и все люди после смерти попадают в рай, - все, что могу сказать я, хотя давно не верю в жизнь после смерти. Выкладываю омлет на тарелку, режу батон и ставлю еду рядом с девочкой. - Ешь,только понемногу, он еще горячий.

   – А ты?

   – А я не хочу.

   Пока Машка уплетает омлет, я варю себе кофе. Ужасно хочу курить, но