Реванш (СИ)

— О да, она уже жалеет тебя! — безжалостно произнес Доминион, снова направившись ко мне.

— Ты кусок высокотехнологичного говна! — прошипел я, попытавшись пнуть его здоровой ногой. Сконцентрировался, швырнул в него пси-ударом. Без толку — рассеяло.

— Ты сдохнешь у нее на глазах! — он снова ухватил меня за ногу, легко поднял и держа вниз головой, шагнул к автоклаву. — А затем она сама растворится! Пятнадцать секунд…

Я быстро глянул влево. «Тахиона», там, где я его оставил, уже не было. Значит, Ава работает.

— Десять секунд. Девять!

— Отпусти ее! Тебе же я нужен!

— Восемь. Семь.

— Доминион, ты дерьмо! И создатель тебя стыдился бы…

— Шесть. Пять. Четыре, — внезапно он отвлекся и чуть повернул голову. — Так, а где скаф?

Внезапно дверь автоклава Анны звякнула, приоткрылась. Вся жидкая масса органической смеси, под собственным весом оттеснила дверь и с шумом вылилась наружу. Анна повисла на ремнях и проводах. Одновременно, откуда-то сверху в автоклав потекла ярко-зеленая жидкость. Тот самый фермент.

— Что-о? Какого дъявола?

И почти сразу Доминион скрутило в каком-то непонятном спазме. Он отпустил меня, рухнул на колени, вскочил. С разбега ткнулся корпусом в соседний автоклав, с грохотом завалив его.

— Не-ет! Не-ет! Ты, системная неожиданность… — выл Доминион, извиваясь и дергаясь, словно ему цепи закоротило. Видимо он пытался остановить Аву, стремительно атаковавшую Доминион изнутри. Похоже, этого тонкого момента он не учел.

А я лежал на полу, усиленно заставляя своих нанитов регенерировать пробитое бедро и сломанную кисть.

Анна охнула. Изо рта брызнула густая слизь.

— А-алекс? Ч-что…

— Все нормально.

И тут я увидел, что оранжевый щит, окутывающий Доминион, распался на части, моргнул и исчез. Ава снесла ему защиту.

Сам «Тахион» истуканом стоял у одного из электронных блоков. Правая рука проломила корпус какого-то аппарата, опутанного проводами. Толстые кабеля уходили куда-то в пол — видимо, так Ава и проникла в систему. Доминион, сделав упор на физическую защиту, не учел тонкий момент, что его самого могут атаковать изнутри.

— Ошибка. Отказано. Ошибка… — бормотал электронный голос. — Целостность протокола нарушена… Перезагрузка. Ошибка. Резервный протокол. Целостность 27%.

Вдруг, робот замер, неестественно вытянулся и рухнул на колени. Голова опустилась на танталовую грудь. Затем он вздрогнул.

Я, не успев толком подлечить рану, сильно хромая бросился к «Тахиону». Влез в него. Активировал блокировку. Сейчас модуль адаптации был отключен, скаф ничем не управлялся. Включить его было просто некому. Это просто доспех, напичканный электроникой, но лишенный программы. Пришлось использовать демонстрационный режим, который сильно ограничивал возможности «Тахиона».

Я медленно развернул бронекостюм и увидел, что Доминион, кое-как поднимаясь с колен, смотрит на меня перекошенной от ярости мордой. Щита по-прежнему не было.

— Вот тва-арь… По-очти доста-ала ме-еня! — пробормотал он, искаженным, сбивающимся голосом.

Я поднял руки перед собой, сжал в кулаки. Противника еще потряхивало, двигался он как-то дергано, заторможено. Если это поможет, буду бить его кулаками до тех пор, пока не вобью это дерьмо в пол.

— Разряд! — крикнул я, активируя шокер.

Ничего. Не сработало.

— Импульсная пушка!

Снова ничего.

— Ракетница!

Без результата.

— Что-о, А-алекс! Не рабо-ттает? — гудел Доминион, пытаясь встать во весь рост.

— Дерьмо, должно же хоть что-то пахать? — закричал я. — Штык!

Послушно звякнул металл.

Я двинулся вперед, оттолкнулся и с трудом отправил бронескаф в рывок, одновременно делая замах. Вложил в него всю силу, всю свою ярость. Даже заорал.

Он еще попытался вскинуть клешни и защититься, но с координацией у него было очень плохо. Ава серьезно повредила его структуру. Да и масса «Тахиона» была на порядок выше.

Кра-арх!

Танталовый штык попал точно в висок черепа, пробив самое слабое место. Лезвие вошло по самую рукоять. Брызнули искры, что-то зажужжало, повалил дым. Робот открыл стальную пасть, заревел. Оттуда повалил дым, заискрило.

Затем я просто оттолкнул его ногой. Стряхнул со штыка. Тяжелое тело с грохотом упало на пол, да так, что во все стороны побежали мелкие трещины.

— Вот и все! — произнес я, пнув поверженное тело. — Просчитал он, ага. Нравится, бабуин обоссаный?

— Алекс! Помоги!

Я резко обернулся к Анне.

Девушка по-прежнему была зафиксирована ремнями и не могла выбраться из автоклава. Одной рукой она уже содрала с себя какие-то присоски и датчики, но этого было мало.

Я рванул к ней — благо в демонстрационном режиме, скаф перемещался без проблем. Тем же штыком я перерезал ремни и освободил Энн. Помог ей выбраться. Она была почти голой, только сверху и снизу интимные места закрывала тонкая полоска белой ткани.

— О боже, Энн! Как ты? — взволнованно спросил я, вытащив ее наружу.

— Не знаю, — неуверенно ответила она. — А ты?

— Пойдет, — облегченно выдохнул я, после чего добавил. — Лучше, куда лучше.

Я вновь выбрался из скафа, подхватил ее на руки, крепко обнял и сам опустился на крышку автоклава.