Реванш Сталина. Вернуть русские земли!

Однако, несмотря на военный успех, Ярославу не удалось восстановить политическую зависимость еми от Новгорода. Как только новгородские войска ушли, большая часть племени снова вышла из повиновения. В 1228 году около 2000 воинов еми отправились в набег на русские сёла, чтобы отомстить за карательный поход. Посадник Ладоги Владислав, не дожидаясь подхода новгородцев, вступил в бой. С наступлением ночи битва временно прекратилась. Емь запросила мира, но ладожане ответили отказом. Изрубив захваченных ранее пленников, емь бросилась бежать в лес. Ладожане истребили большое число бегущей еми, а лодки их сожгли. Остатки разбитой еми добивали корела и ижора[817].

Тем временем информация о происходящем в далёкой Финляндии дошла до папского престола. Получив письмо епископа Томаса, в котором тот жаловался на русских и просил о помощи, папа Григорий IX решил подвергнуть Новгород торговой блокаде. Глава католической церкви имел все основания полагать, что эта мера окажется действенной и у новгородского купечества жажда наживы перевесит патриотизм. Ведь когда буквально накануне, в 1228 году, Ярослав Всеволодович попытался организовать поход на Ригу, правящая верхушка Новгорода и Пскова дружно выступила против князя, не желая нарушать налаживающиеся торговые связи с рижскими немцами[818].

В булле от 23 января 1229 года, адресованной рижскому епископу, пробсту (настоятелю собора — И.П.) рижской соборной церкви и аббату Дюнамюнде, папа потребовал принять меры, чтобы купцы под угрозой предания анафеме прервали торговлю с русскими «до тех пор, пока последние не прекратят все враждебные действия против новоокрещённых финнов»[819].

27 января Григорий IX послал сразу две буллы с аналогичными требованиями. Первая из них была отправлена епископу Любекскому, вторая — шведскому епископу Линчёпингскому, которому подчинялся в церковном отношении Готланд, аббату римского цистерцианского аббатства на Готланде и пробсту соборной церкви в Висбю. 16 февраля последним трём адресатам была отправлена новая булла[820]. Необходимость введения «санкций» против Новгорода мотивировалась тем, что «…русские, которые живут с ними (финнами — И.П.) по соседству, питают к ним огромную ненависть, потому что они приняли католическую веру, часто в ярости нападают на них и принимают все, какие могут, меры к их упадку и гибели…»[821].

Таким образом, Григорий IX рассчитывал прекратить всю европейскую торговлю с Новгородом и Северной Русью, шедшую по морю через Любек и Готланд, через Финский и Рижский заливы. Запрет распространялся на торговлю оружием, железом, медью, свинцом, лошадьми и продовольствием[822]. Контролировать ведение торговой блокады должны были церковные руководители всех торговых центров на берегах Балтийского моря.

Была ли в действительности осуществлена объявленная главой католической церкви торговая блокада Новгорода, из источников неизвестно. Исследователи вполне резонно высказывают сомнения, что эта мера была реализована на практике — слишком важна и выгодна была торговля с Новгородом для купцов Ганзы и Готланда.

Что же касается дружбы еми со шведами, то она оказалась весьма недолговечной. Пока последние ограничивались распространением христианства, всё было хорошо. Однако стоило шведам от религиозной пропаганды перейти к установлению политического господства, как в умонастроениях еми тут же произошёл крутой поворот. Ещё бы! Местная племенная знать надеялась воспользоваться покровительством шведов, чтобы выйти из-под власти Новгорода. В результате же, избавившись от «русских оккупантов», маленький, но гордый народ оказался под гораздо более тяжёлой властью «освободителей». Население стали облагать повинностями, принуждать к уплате десятины и поборов в пользу священников и епископов, а возможно, и заставляли строить церкви. В ответ вспыхнуло массовое восстание против шведов[823].

О том, что при этом творилось, можно судить из текста буллы Григория IX от 9 декабря 1237 года, адресованной главе шведской церкви архиепископу Упсальскому Ярлеру: