Реванш Сталина. Вернуть русские земли!

Первоначально шведоманы имели существенное преимущество над своими противниками, поскольку в их руках находились местные органы власти, включая сенат. И они не стеснялись пользоваться «административным ресурсом». В советское время дискриминация финского языка объяснялась происками самодержавия: «Напуганный польским освободительным восстанием 1830–31, революцией 1848–49 в ряде европейских стран и сочувственным отношением к ним передовой финляндской интеллигенции, царизм встал на путь открытой политической реакции… Указ 1850 запрещал печатать книги на финском языке (за исключением религиозных и сельскохозяйственных)»^[19]. На самом деле царизм в данном случае совершенно не при чём. Постановление, в силу которого на финском языке разрешено было печатать только книги религиозного характера и по земледелию было принято именно финляндским сенатом^[20].

Ещё одним плодотворным полем деятельности нарождающейся финской интеллигенции стали поиск и изучение родственных финскому языку наречий среди населяющих Россию народов. 19 марта 1795 года историк и филолог Портан в письме профессору Калониусу сообщал: «Я получил от путешествующего по России доброго механика горного советника Нордберга забавное письмо, в котором говорится, что я могу через Pallas'a получить от русской императрицы прогонные деньги, если пожелаю посетить живущих в Русском государстве различные племена финской нации, для изучения их рода, общности их языка, нравов и пр. Но я очень благодарен за подобную комиссию. Если б я в молодые годы имел случай получить такую поддержку, я, пожалуй, поддался бы искушению воспользоваться ею; теперь же я к России и ко всему, что до неё касается, питаю такой страх, что не имею охоты ехать даже в Петербург, — куда меня часто приглашают многие из моих бывших учеников, — не только пуститься в глубь земли этих варваров. Но всё-таки я желал бы, чтобы кто-нибудь из молодых способных людей совершил эту поездку, прежде чем все различные племена будут совершенно слиты с Россией»^[21].

Спустя три десятилетия это желание воплотилось в жизнь. Для изучения «племён финской нации» в земли русских варваров отправилась целая плеяда «молодых способных людей»: Иоган Андреас Шёгрен, Матиас Александр Кастрен, Карл Аксель Готлунд, Давид Эммануэль Даниэль Европеус^[22]. Некоторые из них, вроде Шёгрена, были учёными академического склада и старались придерживаться объективности. Труды других, например, Готлунда и Европеуса, «изобилуют разными „фантастическими измышлениями“»^[23].

Так, Готлунд норовил всюду отыскать финнов, даже на Украине, хотя Шёгрен и пытался охладить пыл своего коллеги: «По моему мнению, ныне уже совершенно тщетно искать в Украйне потомков тех финнов, коих Карл XII там нашёл, ибо они, без всякого сомнения, давно совсем обрусели. Да и вообще не слыхать, чтобы в южной России жили где настоящие финны. Покойный Раск (Расмус Кристиан Раск, датский учёный-языковед, один из основоположников сравнительно-исторического языкознания. — И. П.) видел по Волге не финские колонии, а черемисов, чувашей и мордвы»^[24].