Реванш Сталина. Вернуть русские земли!

5 января 1942 года в районе деревни Чулково был взят в плен солдат 7-й роты 511-го пехотного полка 293-й пехотной дивизии Крук Франек, который на допросе сообщил, что является поляком и призван в армию в марте 1941 года^[24].

На 1 июля 1943 года в 168-й пехотной дивизии из 6 тысяч человек личного состава 60 % являлись немцами, 20 % — поляками, 10 % — чехами. По показаниям пленных, в некоторых пехотных ротах 332-й пехотной дивизии числилось 40 % поляков, 10 % чехов, остальные немцы^[25].

Взятый в плен 5 июля 1943 года северо-западнее Малоархангельска ефрейтор 8-й пулемётной роты 533-го пехотного полка 383-й пехотной дивизии поляк Франц Брож показал, что в его полку солдаты не немецкой национальности (поляки и другие) составляют до 15 %^[26].

Многие из мобилизованных в вермахт поляков вовсе не горели желанием умирать за своих немецких хозяев. Так, 9 августа 1942 года добровольно сдался в плен солдат 120-го пехотного полка 60-й моторизованной дивизии поляк Эрнст Бичковский^[27]. Во время допроса Бичковский показал:

«Прибывшее к нам в конце июля и в первых числах августа пополнение, примерно по 8–10 человек на роту, состояло исключительно из поляков. Все они абсолютно не знали немецкого языка и жаловались на грубое и нетоварищеское отношение немцев»^[28].

11 сентября 1942 года добровольно сдался в плен солдат 10-й роты 3-го батальона 208-го пехотного полка 79-й пехотной дивизии поляк Альфред Шмайдох, который сообщил:

«В нашей роте ещё имеется, примерно, 10 поляков, которые тоже хотят перейти на сторону русских и сделают это», а также пожаловался, что «немцы как бы презирают поляков и не доверяют им»^[29].

В докладах польского подполья лондонскому эмигрантскому правительству, датированных первой половиной 1943 года, сообщалось, что «согласно приблизительным расчётам в Силезии было направлено в войска 200 тысяч поляков». На начало 1944 года с присоединённых к Рейху польских территорий Поморья и Верхней Силезии было призвано 400–450 тысяч человек. Приводящий эти сведения в своей книге польский историк Рышард Качмарек оценивает общее количество граждан довоенной Польши, прошедших за время войны через немецкую армию, в полмиллиона человек^[30].

Случалось и так, что полякам, одетым в немецкие мундиры, приходилось воевать против своих. Например, Ян Газур из Тешинской Силезии был призван в немецкую армию в 1943 году и оказался под Монте-Кассино в составе пулемётного расчёта. Зная, что на другой стороне есть поляки, он использовал благоприятный момент, чтобы спрятаться, дождался, когда линия фронта переместится, после чего вылез из полуразрушенного бункера и с криком «Не стреляйте, я поляк!» сдался соотечественникам из армии Андерса^[31].

К концу войны в советском плену оказалось 60 277 поляков, сражавшихся на стороне Гитлера^[32].

А что же в это время происходило на территории Польши? Ещё в январе 1940 года там был создан подчинявшийся польскому правительству в эмиграции «Союз вооружённой борьбы». Однако вопреки названию, реальной вооружённой борьбы практически не наблюдалось. 14 февраля 1942 года на базе «Союза» была образована знаменитая «Армия Крайова» (Armia Krajowa, т. е. «Отечественная армия»)^[33].

В сегодняшней Польше Армия Крайова окружена героико-романтическим ореолом. Реальность была намного прозаичнее. Активные военные действия «АКовцы» начали лишь после того, как на советско-германском фронте был достигнут явный перелом. Именно тогда были созданы первые партизанские отряды, получавшие оружие главным образом с Запада. Согласно разным источникам, численность АК составляла от 250 до 370 тыс. человек^[34]. Однако лишь меньшинство из них участвовало в боях с немцами. Впрочем, точно так же выглядело «сопротивление» и в других оккупированных Германией европейских странах (за исключением разве что Югославии и Албании).

Когда 3 августа 1944 года на переговорах в Москве премьер-министр эмигрантского правительства Станислав Миколайчик (сменивший в июле 1943 года погибшего в авиакатастрофе Сикорского) заявил, что «поляки создали в Польше подпольную армию», Сталин резонно заметил: