Реванш Сталина. Вернуть русские земли!

Действия союзных лётчиков оказались не слишком эффективны. Так, из 13 бомбардировщиков, вылетевших 4 августа из Италии, пять было сбито и только два достигли Варшавы, сбросив 24 контейнера с боеприпасами. Ровно половина сброшенных контейнеров попала в руки немцев. Примерно аналогично закончился и вылет 13 августа, когда союзники лишились 11 самолётов, а немцы изрядно пополнили запасы снаряжения за их счёт.

Неудивительно, что Сталин, не желая участвовать в подобном снабжении противника, долгое время отказывался предоставить свои аэродромы для челночных рейсов британских и американских самолётов. Когда же Рузвельту с Черчиллем всё же удалось его уломать, дело завершилось грандиозным конфузом. Когда 105 американских бомбардировщиков совершили 18 сентября подобный вылет с посадкой в Полтаве, из 1284 сброшенных ими контейнеров повстанцы сумели подобрать лишь 228. Остальные попали в руки немцев, а некоторые контейнеры упали на советской стороне фронта^[19]. Столь «высокая» точность была вызвана тем, что, опасаясь вражеских зениток, отважные штатовские лётчики сбрасывали груз с 4-километровой высоты.

В то же время советское командование оказало существенную помощь восставшим. Летая порой на фанерных «кукурузниках» на высоте 150–200 метров, наши пилоты, начиная с 13 сентября в течение 15 дней совершили 2243 вылета, ещё 553 вылета выполнили лётчики 1-й смешанной авиационной дивизии Войска Польского. Повстанцам было доставлено 156 миномётов, 505 противотанковых ружей, 1478 автоматов, 1189 винтовок, 41 780 гранат, 3 млн патронов, 120 тонн продовольствия, 515 кг медикаментов^[20]. Одновременно по немецким позициям в Варшаве был нанесён 1361 бомбовый удар.

Однако отказываясь от реального взаимодействия с советскими войсками, Бур-Коморовский обрёк восстание на поражение. Ещё 7 сентября он начал переговоры с немцами.

Встреча Комаровского с главным организатором подавления восстания обер-группенфюрером СС Эрихом Бах-Зелевским состоялась в предместье Варшавы — Ожарове. Вот как описал её Бах в своих показаниях на Нюрнбергском процессе:

«Мы вели чисто товарищеские беседы. Обсуждали его личные надобности и потребности группы его офицеров, связанные с их местом жительства, питанием и удобствами… Я говорил ему, что имею славянскую кровь, что девичья фамилия моей матери Шиманская и тогда совместно с Т. Комаровским мы установили, что мои и его предки получили шляхетский титул от короля Яна III Собесского после взятия Вены»^[21].

2 октября, оговорив комфортные условия плена себе и ближайшему окружению, командующий Армией Крайовой подписал акт о капитуляции^[22]. Авантюра стоила многих десятков тысяч жизней, в основном мирных жителей Варшавы. Что же касается самого пана Тадеуша, то попав в немецкий плен, он благополучно дожил до конца войны, после чего остался в эмиграции.

2 октября 1944 года. Польский генерал Тадеуш «Бур» Коморовский пожимает руку обергруппенфюреру СС Эриху фон дем Бах-Зелевски после подписания капитуляции варшавских повстанцев. На втором плане слева (в фуражке с эмблемой немецкой военной полиции) — губернатор Варшавы Людвиг Фишер

Варшава была освобождена частями Красной Армии и 1-й армии Войска Польского лишь 17 января 1945 года^[23].

Благодаря разнузданной либеральной пропаганде, старающейся привить нам комплекс вины перед всем миром, сегодня сложился устойчивый миф насчёт «предательства» Сталиным «героев Варшавы». Как мы видим, на самом деле ситуация была прямо противоположной.

Примечательно, что после поражения восстания преемник Комаровского генерал Леопольд Окулицкий, анализируя его итоги, в специальном закрытом издании штаба Армии Крайовой «Варшавская битва» писал: «Судьба битвы за Варшаву была предрешена в советско-немецком сражении 4 и 5 августа… Неверно предположение, будто советские войска не заняли Варшаву, потому что желали гибели оплота польской независимости. Правда состоит в том, что 4 и 5 августа Советы проиграли собственную битву за Варшаву»^[24].