Реванш. Трилогия

Переговоры и планирование работы над переворотом друзья частенько проводили, прикрываясь дегустацией напитков различной крепости. Павел при упоминании коньяка в контексте с прилетом Бугрова моментально внутренне собрался и безразличным голосом спросил:

— Во сколько собираемся?

— Давай часиков в семь. Успеешь? И, если хочешь, бери с собой Марину. Арсений тоже будет с семьей.

— Ладно, если согласится, придем вместе. — Он прекрасно знал, что Марина согласится. Они с Леной Бугровой были подругами — не разлей вода. — Только смотри, без порнухи, как прошлый раз.

— Ладно, — в трубке прозвучал довольный хохот Сергея Анютина. Во время последней посиделки у Анютиных Сергей умудрился поставить в видик вместо голливудского боевика кассету с жесткой порнографией. Ну и досталось им от жен! Бедняга Анютин получил больше всех, и, кажется, уже после ухода гостей Катя ему добавила. Чтоб дома порнографию не держал.

Вечеринка у Анютиных прошла весело. Шумиловы пришли с дочерьми, с Бугровыми был их младший — Саша. В этом году Саша, как и Наталья Шумилова, заканчивал школу, но, в отличие от старшего брата, решил поступать не в военное училище, а в сугубо гражданский строительный институт. Анютины встретили гостей радушно, как всегда. Катя с подругами сразу же убежала на кухню, делиться секретами приготовления вареников с вишней. В этом блюде Катерина была непревзойденным мастером, причем она прошлым летом, по совету Марины, заморозила несколько килограммов свежей вишни в морозилке и сейчас спешила похвастаться свежими ягодами «прямо как с куста». Юное поколение было встречено серьезным молодым человеком Петром Сергеевичем, уже учившимся на втором курсе Политеха.

Когда закончились все ахи и вздохи, все чинно сидели за столом в предвкушении вареников с вишней под молдавский коньячок (не обманул генерал — привез, как и обещал), раздался звонок, и на пороге появился высокий широкоплечий человек в китайском пуховике и ондатровой шапке. Арсений представил гостя как своего хорошего друга, буквально на пару дней приехавшего в Гродно по делам службы. Гость назвался Иваном, сначала отказывался проходить, говоря, что он буквально на секундочку, срочно перемолвиться парой слов с Арсением Степановичем, но, в конце концов, дал себя уговорить «поддержать компанию».

Впрочем, Иван оказался очень общительным жизнерадостным человеком и интересным собеседником и быстро нашел общий язык с честной компанией. Лену Бугрову он поразил тем, что со знанием дела рассказал, как готовить настоящую пиццу «а-ля наполетана». Лена даже побежала за тетрадкой, записывать рецепт. Во время перекура в коридоре Иван успел рассказать пару пикантных анекдотов:

— Поручик, вы носки меняете?

— Нет, мадам, разве что на водку.

Попутно он успел поспорить с Сергеем и Арсением о шансах минского «Динамо» на следующем чемпионате, а на Павла Иван произвел впечатление, процитировав наизусть Киплинга:

Серые глаза — рассвет,

Пароходная сирена,

Дождь, разлука, серый след

За винтом бегущей пены.

Черные глаза — жара,

В море сонных звезд скольженье,

И у борта до утра

Поцелуев отраженье.

Синие глаза — луна,

Вальса белое молчанье,

Ежедневная стена

Неизбежного прощанья.

Карие глаза — песок,

Осень, волчья степь, охота,

Скачка, вся на волосок

От паденья и полета.

Нет, я не судья для них,

Просто без суждений вздорных

Я четырежды должник

Синих, серых, карих, черных.

Как четыре стороны

Одного того же света,

Я люблю — в том нет вины —

Все четыре этих цвета.

       (Перевод К. Симонова).

Шумилов сам любил Киплинга, считал его лучшим поэтом Британии. Кроме того, выяснилось, что гость умеет петь под гитару, но, ввиду отсутствия инструмента, на сегодня концерт отменяется. Правда, не обошлось без маленькой накладки. Услышав, что у Ивана фамилия Жилин, Павел Шумилов чуть не подавился пирогом с грибами. В отличие от большинства присутствующих, он хорошо знал книги Стругацких. На его взгляд, брать себе псевдоним литературного героя было очень неосторожно, но с другой стороны, может, у него на самом деле такая фамилия?! Возможно, что это имя было выбрано только для сегодняшней встречи. Во всяком случае, кроме Шумилова, никто и не обратил внимания на это имя, или обратил, но промолчал.