Реваншист

"Жигули" катили по шоссе, разрезавшему сосновый бор. Светило солнце, в салон через опущенное стекло врывались запахи смолы, хвои и разогретого асфальта. Навстречу попадались грузовики с затянутыми брезентом кузовами. Зерно везут. Конец августа, уборочная заканчивается. "Жигули" взяли подъем и помчались по ровному участку дороги. Внезапно впереди показалось скопление машин. Что там? Я подкатил ближе. На правой стороне путь преграждали "жигули" ГАИ с включенными маячками. Перед автомобилем топтался гаишник с жезлом. Я затормозил.

— Проезжайте! — гаишник указал жезлом на обочину встречной полосы.

Я высунул голову в окно.

— Что случилось?

— Проезжай, тебе сказали!

С чего он такой нервный? Я пожал плечами и включил первую скорость. Вырулил на противоположную обочину и медленно покатил, объезжая затор. Скосил взгляд вправо. Авария. Легковой автомобиль на полной скорости врезал в МАЗ, груженый зерном. Тот выезжал с второстепенной дороги. От удара МАЗ развернуло, и зерно из кузова высыпалось и почти полностью закрыло таранивший грузовик автомобиль. Было видно, что его разгребали, вытаскивая пострадавших. Следы крови на асфальте, в стороне лежат два тела с закрытыми какими-то тряпками лицами. Рядом толкутся гаишники. Курят, и лица у них какие-то потерянные. Стоп! Из груды зерна выглядывают характерные задние фонари. "Чайка"… Машеров? Сейчас? Не может быть!

Я остановил "жигули", выскочил из машины и подбежал к милиционерам. Так… У одного из тел на ногах тупоносые ботинки со стоптанными с правой стороны каблуками. Я обратил на них внимание еще в Николаевщине — бросались в глаза. Ботинки носил водитель Машерова…

— Товарищи!

— Что вам? — повернулся ко мне капитан. Лицо его не предвещало ничего доброго.

— Я еду из Николаевщины, где мы принимали Машерова. Это его машина? — я указал на торчавший из груды зерна багажник. — Скажите, Петр Миронович жив?

— Проезжайте, гражданин! — рявкнул капитан. — Живо! Не задерживайте движение!

Его лицо сказало мне больше, чем слова. Я вернулся к "жигулям" и сел за руль. Отъехав с километр, затормозил на обочине. Вышел из машины и сел прямо на песок. Как же так? Я, вроде, все продумал и сделал. Выходит, мое вмешательство в события, может изменить историю не только в лучшую сторону? Машеров погиб на год раньше, но обстоятельства аварии, как в под копирку. Только тогда "чайку" засыпало картошкой. Господи, почему? Что я не так сделал?

Не знаю, сколько я просидел так. Меня привел в чувство визг тормозов. На противоположной стороне стоял ГАЗ. Водитель, выскочив из кабины, бежал ко мне. Я встал.

— Што здарылася?

— Люди погибли, там! — я указал рукой за спину. — Авария.

— Знакомы хто?

— Да! — кивнул я. — Машеров.

— Ё!.. — выдохнул он. — Як жа цяпер?

Он сокрушенно покрутил головой.

— Закурить есть? — спросил я.

— Зараз!

Он полез в карман и достал смятую пачку "Астры". Я вытащил одну сигарету и сунул в губы. Водитель чиркнул спичкой и поднес мне огоньку. Я втянул в себя ядовитый дым. В горле будто наждаком продрало. Я закашлялся и бросил сигарету.

— Спасибо.

— Можа, яшче чаго?

— Не нужно, — я покрутил головой. — Еще раз спасибо. Поеду.

Водитель кивнул и пошел к машине. Я сел в "жигули" и включил зажигание. Автомобиль стронулся с места и покатил по шоссе. Дорога плыла перед глазами. "Успокойся, Сергей, — уговаривал я себя, — ты же циник. Взрослый мужик. Не стоит так убиваться. Машеров был обречен. Годом позже, годом раньше… Да, не вышло с ним, но цель остается неизменной. Нужно подумать, как ее достичь. Ты сможешь!"

Горячий воздух, врываясь в салон, осушал мокрые щеки. Только не успевал, поэтому влага капала на белую рубашку, оставляя на ней темные следы…

Глава 21

Академик Александров с любопытством посмотрел на перешагнувшего порог кабинета посетителя. Гость был молод ("Лет тридцать", — определил Александров), чуть выше среднего роста, худощав. Хотя, если точнее, жилист. Широкие плечи, подтянутый живот и продолговатое, мужественное лицо. Последнее впечатление усиливала белая нитка шрама на лбу. Одет гость был в модный костюм и белую рубашку, но без галстука.

Посетитель поздоровался, спокойно дал себя рассмотреть, затем, повинуясь приглашающему жесту руки Александрова, прошел к столу и сел, положив при этом перед собой тоненькую папку. Держался он при этом уверенно, как бы не по-хозяйски, и Александров почувствовал приступ раздражения. Теперь он сожалел, что поддался уговорам и согласился принять этого странного человека. Что нужно от Президента Академии наук модному писателю? От сотрудников Института атомной энергетики, который он возглавлял, Александров слышал восторженные отзывы о книгах гостя. Сам академик их не читал и не испытывал такого желания. Было бы на что время тратить!

Однако хозяину следовало быть вежливым, и Александров кивнул посетителю. Дескать, говори, раз пришел.

— Спасибо, что согласились принять, — сказал гость. — Я не займу у вас много времени, Анатолий Петрович. Все, что я хотел вам сообщить — здесь, — он придвинул Александрову папку.