Реваншист

Тесть с тещей довольно заулыбались. Лиля подарила мне одобрительный взгляд. Не удивительно. Какой девочке не хочется предстать в белом платье перед алтарем? Церемония в ЗАГСе — это суррогат. К тому же венчание в этом времени предполагает серьезность намерений жениха и невесты. Правда, могут быть неприятности. За венчание запросто выпрут из комсомола, что нежелательно. Я поделился своими сомнениями с родителями Лили. Меня заверили, что беспокоиться не о чем — с ксендзом договорено. В книгу венчаний нас не впишут. Именно эти записи в моем времени служили источником выявления заблудших овец. Представители партии их проверяли, делали выписки и посылали сведения по месту жительства нарушителей. Других забот у них, козлов, не было…

— Тольки… — внезапно смутилась теща.

— Я сама ему скажу, мам! — поспешила Лиля.

И сказала. Мы как раз вышли подышать свежим воздухом.

— Мама хочет, чтоб я венчалась в фате…

Понятно. Что люди скажут? Это же деревня. И не важно, что к тому времени мы будем мужем и женой. Говно вопрос, как говорили в моем времени. Расписываемся мы в четверг — на этот день очередь в ЗАГС была минимальной. А вот субботы пришлось бы ждать три месяца — много в Минске желающих пожениться. В пятницу едем в деревню, в субботу венчание и свадьба.

— Думаешь, я не потерплю два дня?

— Сережа! Ты у меня…

Поцелуй. Как легко в этом времени сделать девочку счастливой! В моем они начнут требовать кольцо с бриллиантом, платье за тысячи долларов, роскошный лимузин напрокат. А то и машину в подарок. Оно-то не жалко, вопрос только: кому? И за что? Испорченную в будущем жизнь?

Мы вернулись в дом и продолжили. Словом, к кровати меня отвели. Коварный у тестя самогон. На вкус мягкий, голова от него светлая, и язык не заплетается. А вот ноги не идут.

Выспался я отменно. Лилю, естественно, уложили отдельно, так что никто не мешал. Когда открыл глаза, в комнате было светло. С учетом зимнего времени — часов девять. Так и оказалось. Нехорошо — в деревне принято вставать рано. Это подтвердил звук пилы за окном. Я отогнул занавеску на окне и выглянул. Толик с Виталиком пилили дрова за окном. Возле козел возвышалась гора чурбаков. Надо помочь, а то не поймут.

Я торопливо оделся, сбегал в сортир и умылся. Лиля накормила меня блинами со сметаной. Теща, как она поведала, возилась с живностью. У родителей Лили ее много. Корова, кабанчик, куры, индюки… Вацлав с утра отправился на мехдвор — какая-то срочная работа. Запив завтрак компотом — в деревнях чая не знают, я надел шапку и вышел во двор. Братья при виде меня прекратили пилить.

— Топор есть?

— Счас! — сказал Толик и принес из дома инструмент. Я осмотрел. Не колун. Они в этом времени редки. Лезвие не новое, видно, что его, вдобавок, оттягивали в кузнице. Разумно: зачем колоть новым топором. Я щелкнул по лезвию ногтем. Металл отозвался звоном. Отличная сталь, и топорище удобное.

Я выбрал чурбак помассивнее и поставил на него другой. В своем времени я любил колоть дрова. На даче у меня имелась банька, да и печь в доме требовала пищи. Правда, топор у меня был финский, но и этот неплох. Хэк!..

Поленья от чурбаков летели во все стороны. Елка и осина колются легко — структура древесины прямая. Хэк!.. Гора поленьев росла, когда ко мне подошла Лиля.

— Сережа…

— Что? — спросил я, отведя ее в сторону.

— Мама просит тебя не колоть.

— Почему? — изумился я.

— Что люди скажут? Не успел жених приехать, как его запрягли.

— Передай маме, что мне это нравится. А люди… Пусть видят, что муж у тебя работящий. И завидуют.

Лиля заулыбалась, ткнула меня в грудь кулачком и убежала в дом. Я вернулся к прерванному занятию. Работа шла споро. К обеду вернулся Вацлав. Окинул взглядом сделанное, одобрительно хмыкнул и прошел в дом. Вскоре Лиля позвала нас обедать. Мы с тестем выпили по стопке, поели и отправились во двор. В два топора быстро покончили с дровами. Толик с Виталиком только успевали пилить. Мы перекидали поленья в сарай и отправились баню. Ее протопили, пока мы возились. От души выпарились. В доме женщины накрыли нам стол, а сами, в свою очередь, отправились мыться.

— Добра колиш! — похвалил меня тесть, напуская самогону в стопки. — Ня думаў, што ты, гарадски, можаш.

— Я много чего могу, — не стал скромничать я. — Вот! — я взял со стола нож из числа подаренных мной Лиле. — Нравится?

— Добры, — согласился тесть. — Таких у дзярэуни ни у кого няма.

Мы выпили и закусили. Вскоре к нам присоединились женщины — помылись они быстро. После ужина Лиля предложила сходить в местный клуб. Суббота, танцы… Почему бы и нет?