Реваншист

«Жигули» катили по шоссе, разрезавшему сосновый бор. Светило солнце, в салон через опущенное стекло врывались запахи смолы, хвои и разогретого асфальта. Навстречу попадались грузовики с затянутыми брезентом кузовами. Зерно везут. Конец августа, уборочная заканчивается. «Жигули» взяли подъем и помчались по ровному участку дороги. Внезапно впереди показалось скопление машин. Что там? Я подкатил ближе. На правой стороне путь преграждали «Жигули» ГАИ с включенными маячками. Перед автомобилем топтался гаишник с жезлом. Я затормозил.

– Проезжайте! – Гаишник указал жезлом на обочину встречной полосы.

Я высунул голову в окно.

– Что случилось?

– Проезжай, тебе сказали!

С чего он такой нервный? Я пожал плечами и включил первую скорость. Вырулил на противоположную обочину и медленно покатил, объезжая затор. Скосил взгляд вправо. Авария. Легковой автомобиль на полной скорости врезался в «МАЗ», груженный зерном. Тот выезжал со второстепенной дороги. От удара «МАЗ» развернуло, зерно из кузова высыпалось и почти полностью закрыло таранивший грузовик автомобиль. Было видно, что его разгребали, вытаскивая пострадавших. Следы крови на асфальте, в стороне лежат два тела с закрытыми какими-то тряпками лицами. Рядом толкутся гаишники. Курят, и лица у них какие-то потерянные. Стоп! Из груды зерна выглядывают характерные задние фонари. «Чайка»… Машеров? Сейчас? Не может быть!

Я остановил «Жигули», выскочил из машины и подбежал к милиционерам. Так… У одного из тел на ногах тупоносые ботинки со стоптанными с правой стороны каблуками. Я обратил на них внимание еще в Николаевщине – бросались в глаза. Ботинки носил водитель Машерова…

– Товарищи!

– Что вам? – повернулся ко мне капитан. Лицо его не предвещало ничего доброго.

– Я еду из Николаевщины, где мы принимали Машерова. Это его машина? – Я указал на торчавший из груды зерна багажник. – Скажите, Петр Миронович жив?

– Проезжайте, гражданин! – рявкнул капитан. – Живо! Не задерживайте движение!

Его лицо сказало мне больше, чем слова. Я вернулся к «Жигулям» и сел за руль. Отъехав с километр, затормозил на обочине. Вышел из машины и сел прямо на песок. Как же так? Я вроде бы все продумал и сделал. Выходит, мое вмешательство в события может изменить историю не только в лучшую сторону? Машеров погиб годом раньше, но обстоятельства аварии как под копирку. Только тогда «Чайку» засыпало картошкой. Господи, почему? Что я сделал не так?

Не знаю, сколько я так просидел. Меня привел в чувство визг тормозов. На противоположной стороне стоял «ГАЗ». Водитель, выскочив из кабины, бежал ко мне. Я встал.

– Што здарылася?

– Люди погибли, там! – Я указал рукой за спину. – Авария.

– Знакомы хто?

– Да! – кивнул я. – Машеров.

– Ё!.. – выдохнул он. – Як жа цяпер?

Он сокрушенно покрутил головой.

– Закурить есть? – спросил я.

– Зараз!

Он полез в карман и достал смятую пачку «Астры». Я вытащил одну сигарету и сунул в губы. Водитель чиркнул спичкой и поднес мне огоньку. Я втянул в себя ядовитый дым. В горле будто наждаком продрало. Я закашлялся и бросил сигарету.

– Спасибо.

– Можа, яшче чаго?

– Не нужно. – Я покрутил головой. – Еще раз спасибо. Поеду.

Водитель кивнул и пошел к машине. Я сел в «Жигули» и включил зажигание. Автомобиль стронулся с места и покатил по шоссе. Дорога плыла перед глазами. «Успокойся, Сергей, – уговаривал я себя, – ты же циник. Взрослый мужик. Не стоит так убиваться. Машеров был обречен. Годом позже, годом раньше… Да, не вышло с ним, но цель остается неизменной. Нужно подумать, как ее достичь. Ты сможешь!»

Горячий воздух, врываясь в салон, осушал мокрые щеки. Только он не успевал, поэтому влага капала на белую рубашку, оставляя на ней темные следы…

Глава 21

Академик Александров[33] с любопытством посмотрел на перешагнувшего порог кабинета посетителя. Гость был молод («Лет тридцать», – определил Александров), чуть выше среднего роста, худощав. Хотя, если точнее, жилист. Широкие плечи, подтянутый живот и продолговатое, мужественное лицо. Последнее впечатление усиливала белая нитка шрама на лбу. Одет гость был в модный костюм и белую рубашку, но без галстука.

Посетитель поздоровался, спокойно дал себя рассмотреть, затем, повинуясь приглашающему жесту руки Александрова, прошел к столу и сел, положив при этом перед собой тоненькую папку. Держался он при этом уверенно, чуть ли не по-хозяйски, и Александров почувствовал приступ раздражения. Теперь он сожалел, что поддался уговорам и согласился принять этого странного человека. Что нужно от президента Академии наук модному писателю? От сотрудников Института атомной энергии, который он возглавлял, Александров слышал восторженные отзывы о книгах гостя. Сам академик их не читал и не испытывал такого желания. Было бы на что время тратить!

Однако хозяину следовало быть вежливым, и Александров кивнул посетителю. Дескать, говори, раз пришел.

– Спасибо, что согласились принять, – сказал гость. – Я не займу у вас много времени, Анатолий Петрович. Все, что я хотел вам сообщить, – здесь. – Он придвинул Александрову папку.