Ревенант

Пробежав вперёд, она потрясённо воззрилась на Ревенанта, сидящего на кафеле. Вся его одежда была разорвана в лоскуты, а грудь справа налево пересекала глубокая рана, к которой Рев прижимал руку, и сквозь пальцы текла кровь,

— Вот дерьмо, — проговорила она, опускаясь рядом с ним. — Что произошло?

— Бомба… взрыв, — выдохнул он. — Я налажал, Блас, по крупному.

Блас подозревала, что он не о взрыве, но сейчас было важнее его залатать.

— Я позвоню в ЦБП…

— Нет

— Ты в плохой форме. Нужно…

— Да что с вами такое? — огрызнулся он, скалясь. — Я же сказал нет.

Лаааадушки.

— Я пойду за аптечкой.

Когда она встала, Ревенант схватил её за запястье.　

— Я чётко сказал, никаких больниц.

— Ага, я поняла. — Она разжала его пальцы. — Сейчас вернусь.

Она быстро добежала до ванной, схватила старый фельдшерский набор из шкафчика под раковиной и вернулась к Реву. Он сидел, откинув голову на стену, выглядя при этом бледнее прежнего. Кровь собиралась в лужу под ним. Ей придётся раскошелиться на чистку.

— Такие увечья мог нанести лишь чертовски большой взрыв, — сказала она.

Он кивнул, закрыв глаза.

— Ты даже не представляешь.

— Хотелось бы.

Он открыл глаза.

— Серьёзно?

Цинизм в его голосе задел что-то глубоко в её душе. Он всерьёз считал, что ему все всегда врали? Может, это в крови падшего ангела, потому что её мама тоже так считала. Блэсфим может не самая доверчивая на планете, но Дева её перещеголяла

— Что бы это ни было, — медленно проговорила она, — мне ты признаться можешь. Между врачом и пациентом все конфиденциально.

— Я думал, ты не вписываешься в человеческие стандарты.

Ауч. Как круто он бросил её же слова ей в лицо.

— Я привередливая. — Она открыла сумку. — Говори со мной

Он вновь закрыл глаза.　

— Какая твоя мама?

Ух! Давайте сменим тему. Но, эй, если такой разговор отвлечёт и успокоит его, она немного начнёт потакать.

— Она чересчур нервная, — ответила она, доставая ножницы и разрезая его футболку. — Но ради меня пойдёт на все. Пожертвует… всем. — Включая Неистинного ангела.

— И моя такая же. — Он сжал обожжённые руки в кулаки и начал дрожать. — Она была такой глупой, — шёпотом добавил он.

Она аккуратно убрала его руку от раны и прижала к ней тампон.

— Она мама, — проговорила Блас. — Они так поступают.

— К черту. — Он рассмеялся неприятным и горьким смехом. — У тебя есть что-нибудь из спиртного?

— Конечно, я же Неистинный ангел, — напомнила она. Неистинные ангелы пьют литрами, их тела перерабатывают алкоголь в порошок, который покрывает их крылья. Блас поэтому не пила, и сейчас, когда этого порошка её тело уже не могло вырабатывать, тем более. Напоминанием об этом служили остатки порошка на крыльях, но прикрытие требовало употреблять алкоголь. — Но сейчас не лучшее время напиться. — Когда он оскалился в немом рыке, Блас подняла руки, сдаваясь. — Ладно. Но когда ты вырубишься от потери крови и алкоголя, не говори, что я не предупреждала. — Она прижала его руку к ране. — Надави, я сейчас.

Она принесла бутылку водки из бара и протянула Реву. Он тут же осушил половину бутылки. Господи, она надеялась, что ему не сильно по шарам даст.

Он и трезвым был занозой в заднице, а в пьяном виде Блас могла только вообразить какой он. Она бы поставила самую свою лучшую медицинскую форму, что Рев хотел напиться.

Усевшись подле Ревенанта, она разложила приборы, чтобы зашить его. Рев с любопытством наблюдал за ней, пока она осматривала его для выявления степени повреждений. Рядом с рваной раной она обнаружила ожоги и ссадины.

Блэсфим аккуратно прочистила зону вокруг раны и вставила в иглу рассасывающуюся нить.　

— У меня нечем обезболить область вокруг раны, так что будет больно.

Он сделал большой глоток.

— Поверь, ты не сможешь сделать мне больнее, чем уже постарались раньше.

Отложив иглу и нить, она развернула стерильный скальпель.

— Похоже, у тебя была бурная жизнь.

Он фыркнул.

— А у кого нет?

— У меня. — Благодаря паранойе её матери, Блэсфим, по большей части, держалась в стороне от неприятностей.

— Ты особенная. — Ревенант поднял бутылку. — Хорошо для тебя.

— Ага. — Она вплотную приблизилась к Ревенанту, стараясь не обращать внимания на жар его тела. — Мне нужно срезать повреждённую кожу на краях раны. Постарайся не шевелиться.

Он вообще не двигался, закрыл глаза и прислонил голову к стене. Спустя полчаса, Блас закончила очищать и подготавливать рану. Следующий шаг — зашить её.

— В самых глубоких местах раны мне придётся наложить внутренние швы. Осталось пара минут. — Она воткнула иглу. — К счастью для тебя, порез не везде глубок.

— Ты ведь знаешь, что со мной можно и не париться, — произнёс Рев немного несвязно. — Я бессмертен. В конце концов, излечился бы сам.

Блас посмотрела на него.　

— Поэтому я не волнуюсь об инфекции и красоте швов. — Она протянула нить. — Но ты не должен страдать, пока исцеляешься.

Он приоткрыл глаза, всего на миллиметр, но Блас чувствовала, как его взгляд обжигал кожу.　

— Уже очень давно никого не волновало, страдаю ли я.