Ревенант

Рев задержал дыхание, когда Блас, откинув голову, начала принимать его в мучительно медленном темпе. От эротического зрелища он застонал, а внутренние мышцы Блас сжались, словно принуждая её поторопиться.

— Да! Чёрт, вот так, — выдохнул он. — Ты такая влажная.

Блас низко застонала, когда вобрала в себя всю длину. Она немного повертела бёдрами, затем поднялась, почти выпустив его член из узкого жара, а затем опустилась обратно, в этот раз быстрее, но медленнее, чем хотел бы Рев

Он надеялся, что она прекратила строить из себя любителя покомандовать, потому что настал его черед.

Когда Блас в следующий раз поднялась и начала опускаться, он упёрся пятками в матрас и выгнул бёдра ей на встречу, поднимая её колени в воздух и заставляя упасть вперёд. Когда она упёрлась ладонями в его грудь, он чуть сместил бёдра, проникая ещё глубже в её тело.

Они вместе удовлетворённо выдохнули. Ревенант установил темп, теперь в воздухе слышалось лишь учащённое дыхание и шлепки тел, которые погрузили и Блэсфим и Рева в омут экстаза. Грудь Блас, тяжёлая с розовыми сосками, подпрыгивала от каждого движения. А когда Блэсфим обхватила одно полушарие и ущипнула вершинку, Рев почти кончил.

— Блэсфим, покажи свои крылья, — выдохнул он. — Я хочу видеть всю тебя

Ему показалось, что он увидел вспышку тревоги в её глазах, но спустя один удар сердца, Блас распростёрла крылья за спиной. В отличие от крыльев истинного и падшего ангелов, они не были ни кожистыми, ни перьевыми, а мерцающими и прозрачными, словно фата невесты, обсыпанная блёстками.

Они были настолько прозрачными, что казалось, словно исчезали в воздухе. Блас, наконец, сложила их и позволила исчезнуть.

— Прекрасны, — прошептал он.

Она посмотрела ему в глаза, закусив нижнюю губу. Жар её взгляда, напряжённое выражение лица и эти губы… проклятье, Рев готов был излиться в неё, заставить стонать его имя.

— Как и ты. — Она выгнулась от удовольствия, изящные изгибы её тела — воплощение совершенства Неистинного ангела. — Ты может и засранец, но прекрасен.

Никто никогда не говорил ему такого, поэтому он замер на несколько секунд, впечатывая эти слова в память.

Повертев бёдрами, Блас сжала внутренние мышцы, приняв Рева так глубоко, что он мог поклясться, что головкой члена чувствовал удары сердца Блэсфим. Мешочек Рева напрягся, готовый к оргазму, который приближало каждое развратное движение Блас на длине.

Учитывая напряжённость её пыток, Ревенант продержался дольше, чем думал, но не был готов к оргазму, который унёс его на другой чёртов уровень существования

Когда его яйца начали пульсировать, всё тело замерло в напряжённом удовольствии, прокатившемся по нему, и Рев мог только стонать. Он смутно слышал тихие стоны Блэсфим, чувствовал, как её мышцы сжимают его. Но в этот момент он достиг второго оргазма, и вновь был запущен в стратосферу, где его тело разорвалось на части.

Твою… мать.

Когда мир вернулся, Ревенант не мог шевельнуться. Он чувствовал себя так, словно его обездвижили и лишили костей, и мог просто лежать, переживая головокружение. Единственное, что он с удовольствием будет нести на себя, вес тёплого тела Блас.

Она, тяжело дыша, лежала на нём, и её потное тело прилипло к его. Ревенант задумался, прошло ли время запретов, и мог ли он, наконец, провести ладонью по шелковистым волосам, которые рассыпались по его плечам? Но потом осознал, что руки поднять всё равно не в силах, так что «без прикосновений» уже не несло в себе такой необходимости.

— Я не могу пошевелиться, — проговорила Блэсфим, опаляя дыханием горло Рева.

Шевелиться? Да он говорить не мог. Ему удалось промычать что-то, что он надеялся, прозвучало, как согласие, и почувствовал кожей, как Блас улыбнулась. И эта крошечная близость, тайная, удовлетворённая улыбка, пока они ещё были соединены, словно тёплое объятие обернулась вокруг Рева.

Такое сильное и столь же незнакомое чувство. Ревенанту нравились женщины и секс с ними, но он впервые переживал такое, как если бы не мог насытиться. Не сексом, а женщиной. Блэсфим.

Он мог лежать так вечность. Может Земля перестанет вращаться, миры прекратят войны и все оставят их с Блас в покое? Ревенант не привык мечтать… все мечты, которые он строил, были разрушены на вершине горы Мегиддо, много лет назад, когда Ривер дал, понять, братья или нет, они не семья, и Ревенанту не место на Небесах.

Но он мечтал. И это сумасшествие, учитывая, что жизнь завела его в самое, что ни наесть худшее место, где и Небеса и Ад имеют его по полной. Когда дело доходило до сражения между добром и злом, ни одна из сторон не была снисходительна. Значит, неважно, что Рев будет делать, когда кто-нибудь обрушит весь ад на его голову. Буквально, если Рев разозлит Сатану.

Ну да, лежать в постели и мечтать о счастливом будущем — глупо.

Но, когда Блэсфим удовлетворённо выдохнула, он понял, что в этот момент он счастлив, поэтому будет растягивать и смаковать его.

Потому что ему что-то подсказывало, что он продлится совсем мало.

Глава 16