Ревенант

— И я люблю тебя, — прохрипел он.　

— Скорее.　

Несмотря на то, что каждый инстинкт вопил не делать этого, Ревенант оскалил клыки и прокусил горло матери насколько смог нежно. Она напряглась, но постепенно расслабилась, а пульс стал учащаться, пока тело пыталось восстановить потерю крови. Ревенант плакал, пока пил кровь, а ритм сердца Мариэль не замедлился. Она была ещё жива, но уже на грани. От грохота наступающей армии Сатаны земля за пещерой, внутри которой они спрятались, дрожала. У Рева оставалась минута, может две.　

— Прости, мама, — прошептал он, сжимая в кулаке рукоять меча. С величайшей осторожностью он убрал волосы с бледного лица мамы и запел колыбельную, которую она пела в детстве.

— Я хочу, чтобы ты увидела Лунную дорожку и солнечный свет, облака и моря, все части многих миров. Не бойся неизвестности и темной ночи. Ничто не может навредить тебе, пока я крепко держу тебя.

Он практически не видел из-за слёз, застилавших глаза, когда вонзал лезвие между рёбер прямо в сердце матери. Её тело обмякло, его мать умерла.

~~~

В какой-то момент проигрывания воспоминаний, Ривер и Ревенант опустились коленями в грязь. Они так и стояли, задыхаясь и дрожа.

— Я убил её, — прохрипел Ревенант, чувствуя, будто он себе в сердце вонзил нож. — Убил и попытался перенестись оттуда с её телом, но она была права, я не смог. И так как переноситься я мог лишь туда, где бывал раньше, материализовался в месте нашего последнего привала. А уже оттуда побежал, сломя голову. Чёрт, я бежал… хрен знает сколько. Пока не нашёл Хэрроугейт и не перенёсся в мир людей, откуда связался с тобой.

— А я напортачил. — В глазах Ривера стояла мука. Буквально несколько дней… чёрт возьми, часов назад, Рев смаковал бы боль брата, как самый сладкий десерт. Теперь же от неё сводило желудок. — Прости, Ревенант. Проклятье, мне так жаль. Я не знал, через что ты прошёл…

— А это было важно? — Он встал. Боль от потери матери и отказа брата была настолько острой и свежей, словно всё произошло лишь вчера. — Ты меня сразу возненавидел.

— Нет, Ревенант. — Ривер медленно поднялся, будто боялся, что резкие движения спугнут Ревенанта, затем посмотрел на свои ботинки. Его прекрасные волосы скрыли выражение его лица, и Рев понял, что впервые не изменил цвет волос, чтобы отличаться от брата. — Я ненавидел себя. Мы может и не похожи внешне, но в тебе я видел себя. Видел того, кому солгали, и посчитал жертвой лишь себя, когда должен был нас. — Он внезапно притянул Ревенанта к себе, и Рев с облегчением понял, что Ривер дрожит, как и он сам. — Я не могу притвориться и сказать, что понимаю, каково тебе, после пережитого, но ты должен знать, что это всё не твоя вина. Она выбрала остаться с тобой, и сама решила умереть.

Они ещё долго вот так стояли, потом Ривер отстранился и сказал то, что Ревенант так давно хотел услышать, но не признавался в этом даже себе.

— Больше я тебя не предам, — поклялся Ривер. — Мы братья, и пора действовать именно так.

Ревенант не представлял как это. Хотя он не думал, что им хотя бы шанс представится.

— Хотел бы я, чтобы у нас было на это время, — проговорил Рев хрипло, ещё не придя в себя после путешествия в прошлое. — Я должен защитить Блэсфим, и чем дольше жду, тем хуже всё может обернуться для неё

— Ты упоминал что-то про Сатану, Гэтель и Люцифера?

Рев кивнул.

— У меня есть план, но мне нужен ангел.

Ривер выгнул бровь.

— Ангел?

— Сатана хочет, чтобы я доказал преданность. То есть желает заполучить и ангела и Блэсфим. Я не отдам ему Блэсфим. И предполагаю, ты не знаешь ангела, который заслужил участи хуже смерти.

Ривер мрачно улыбнулся.

— На самом деле, знаю

— Если ты думаешь о том же придурке, что и я, этот план может сработать.

— Что за план?

— Такой, что может убить нас обоих.

Ривер фыркнул.

— Следовало начать с этого. Я в деле.

Очевидно, безрассудство — черта их семьи.

— Ты даже не слышал плана.

— Ну, так выкладывай, — возразил Ривер. — Мы провернём его, и провернём вместе, как и родились.

Вероятно, они вместе и умрут.

* * *

— Привет, Рафаэль.