Реверанс со скальпелем в руке (СИ)

Наш мушкетер лежал тихий и бледный. Люк, который дежурил возле него попеременно с доктором все это время, отошел в сторонку. Я присела и прощупала пульс – слабый, но ровный. Жара нет… кажется, у нас есть время.

- Терпимо, голубчик? Вы мочились после операции? О, это уже замечательно. А сейчас мы с вами переживем еще одну не очень приятную процедуру – небольшую клизму. Так нужно. А потом поставим вам газоотводную трубочку. Это все не больно… - мягко уговаривала я его, увидев панически расширяющиеся зрачки: - только немножко неловко, правда же? Но это такая мелочь по сравнению с вашим здоровьем.

- Пускай тогда лучше Дешам, - прохрипел мужчина.

- Ну… как вариант, - согласилась я, - мы с ним обсудим объемы, а вы пока привыкайте к мысли… Согните чуть ноги в коленях, приподнимите их, так лучше для перистальтики. Помоги, Люк. Нам не нужно давление в кишечнике. Вы же понимаете?

К вечеру я успела подавить доставленный с ближайшего виноградника темный виноград, отжала сок и даже подержала его на солнышке, а потом укутала на ночь, унося в палатку. В чуть подслащенной кипяченой воде уже настаивалась зеленая плесень – на всякий случай, вдруг на питательном растворе приготовить не успеем? Шов не кровил, и я рискнула обложить его хорошенько промытой плесенью, наложив неплотную повязку.

Вечером больной уже потихоньку ложился набок. Его тепло укутали, а край палатки подняли, чтобы мы могли видеть его, а он нас. Горел костер… возле него сидели мы втроем.

- Я только сейчас заметила, Жак – вокруг никого. И во время операции не было зрителей. Странно – народ у нас любопытный, - тихо проронила я. Настроение было такое… казалось – говорить можно только тихо-тихо, чтобы не спугнуть, не дай Бог, хрупкое благополучие.

- Полк готовится сменить место дислокации, - напомнил мэтр, - полковник строг, все получили указания и не смеют не последовать им.

- Как все серьезно, - бормотала я, отщипывая виноградинку за виноградинкой и блаженно щурясь. На плечи мне Люк набросил тонкое одеяло, а Дешам заботливо завернул его, накрыв ноги. Я держала на коленях миску с виноградом, мне было тепло и хорошо… угольки костра мерцали, затухая…

А вот то, что у Мари, как у любой другой знатной дамы, не было теплой одежды, кроме шалей разной плотности… было не очень. Считалось, что дойти до кареты с жаровней хватит и этого.

- Моей дочке почти столько, как вам, Мари… а сын – ваших лет, - вздохнул доктор, наверное, объясняя так свою заботу: - Давно у них не был. Но скоро смогу навестить – в казармах есть еще один врач.

- Первым у вас родился мальчик… - мечтательно улыбаясь, подхватила я приятную для себя тему, - у большинства семейных пар первенец - мальчик. Но с каждой последующей беременностью родить маленького мужчину становится все труднее. Чем старше родители, тем меньше у них шансов увидеть своего ребенка мальчиком. И часто мужья злятся, желая иметь много наследников и не понимают, что пол ребенка зависит только от них.

- И почему же это – от них? – удивился Люк, слушавший меня с открытым ртом.

- Девочка или мальчик родятся – зависит только от мужчины. Я нарисую – хочешь? Смотри – вот это женская матка, а в ней – самое начало жизни… - чертила я палочкой схему оплодотворения и объясняла тонкости, - хвостатики, которые мальчики… они более шустрые и подвижные, но не такие живучие, а вот хвостатики-девочки сильнее и терпеливее – они могут ждать своего «звездного часа» внутри матки несколько суток. Поэтому мальчики, как правило, зачинаются на пике женской готовности - они всегда успевают первыми… Если захочешь, чтобы у тебя родился сын, нужно заниматься любовью во время овуляции – в середине цикла, а если дочка – сразу после «красных» женских дней.

- Это точно - всегда так? – тихо поинтересовался Дешам.

- Ох, не всегда, - призналась я, прикидывая в уме и свои шансы заодно: - Но по большей части… Точного рецепта не было и нет, потому что точный срок овуляции даже… в общем – не так просто вычислить. Люк, ты не слишком устал? Сыграй, пожалуйста… вечер чудный такой.

- А что сыграть, мадам? – с готовностью вытащил тот свирель откуда-то из-за пазухи.

- Детскую… колыбельную, то есть, - исправилась я.

Потом уже я развлекала наше маленькое общество - тихонько пела «Палому», а потом и «Ланфрен-ланфра»… будто нужда какая-то была сделать этот вечер как можно приятнее для всех его участников. Будто предчувствие…

Но осложнений не случилось. Чудом, не иначе... Слегка поднялась температура, которая могла быть реакцией на вмешательство, и я сразу подключила пенициллин – слабенький водный раствор, которым каждые полчаса смачивала язык пациента. В наше время это не значило бы ровным счетом ничего, но здесь запросто могло оказаться решающим.