Реверанс судьбы для принцессы на горошине (СИ)

И я, разозлившись, пнула женщину, но она никак не отреагировала. Даже не пошевелилась. Надо же было так налакаться!

- Вставай, пьяная корова! – я вновь её пнула, и, не видя никой реакции, пошла искать ванную, которая оказалась ещё гаже, чем остальные комнаты.

Кое-где отбит кафель, а ванную, прежде чем залезать, нужно провести дезинфекцию...

Фыркая, и злясь, я схватила стоящий на ванне тазик, наполнила его ржавой водой, вернулась в комнату, и, ничтоже сумняшеся, опрокинула его на спящую пьянчужку.

Вот тут пришла пора мне забеспокоиться.

Соня никак не отреагировала на то, что её облили водой, и я осторожно, двумя пальцами пощупала её шею, пытаясь найти пульс.

Пульса не было, я на всякий случай взяла её запястье, и, убедившись, что она мертва, с досады грохнула об пол тазик.

Чёрт знает, что такое!

Придётся звонить Максиму.

Максим, услышав мой голос, с ходу начал ругаться.

- Ты несносная! – орал он, - мы же договорились, что ты сидишь дома, с детьми, а вместо этого полезла в расследование. Мужа вызвали на труп, а ты во все тяжкие.

- Тебе можно по трупам ходить, а мне нельзя? – засопела я в трубку.

- Чёрте что! Сиди дома, я сказал! Между прочим, в семье Андрея дикий скандал, и всё по твоей милости.

- Сам виноват, - буркнула я.

- Ах, сам виноват! Ну, да, конечно, он не дал тебе адреса Варвары!

- А я и без него обошлась, - выпалила я, - и сейчас стою над трупом сестры Авдеевой.

На другом конце провода повисло тягостное молчание.

- О, мой бог! – простонал Максим, - мы её даже опросить не успели.

- Вот и я не успела, пришла сюда, а она лежит, думала, спит, на столе бутылка с самогонкой стоит, вылила на неё таз воды, а она не шевелится. Пульса нет.

- Твою мать! – выругался мой любимый муж, - сиди там и ничего не трогай. Не прикасайся, я сказал, сядь на кухне, к трупу не ногой, мы сейчас будем.

Угу, так я тебя и послушалась.

Мне Ксения нужна, и сейчас я обшарю всю квартиру.

Сказано-сделано, и я, пока нет Максима, и его команды, стала рыться, как ошалелый бультерьер, в мусоре, который в этой квартире, похоже, был обыденным делом.

И нашла записную книжку, уж не знаю, чья она, но на букве

« К » было чётко написано имя « Ксения ». И номер телефона к нему. В шкафу я нашла ноутбук, он был небольшой, и я быстро засунула его в свою довольно объёмистую сумку.

Я услышала звук подъезжающего лифта, и сама ящеркой юркнула на кухню, и опустилась на стул.

- Вот ты где, - сурово сказал Макс, появляясь в дверях, - ну, и как ты мне объяснишь произошедшее?

- Ты о чём? – сдвинула я брови.

- А что, есть ещё что-то, о чём мне полагалось бы знать? – тут же насторожился Максим.

- Выпороть её мало, - показался в дверях Сатаневич, - у меня из-за тебя в семье такое! Немедленно звони Ларисе, и скажи, что ты наврала.

- Она не поверит, - улыбнулась я самой обаятельной улыбкой, на какую только способна.

- Вот это-то самое паршивое, - воскликнул Андрей, - зачем ты ей это сказала?

- Затем, я не люблю, когда мне в чём-то отказывают, - надулась я.

- Между прочим, дорогая, - сложил руки на груди Максим, - я его непосредственный начальник, и, если он у меня за спиной будет сливать тебе сведения, я похлопочу о его понижении в должности. Усекла? И ты будешь в этом виновата.

- Ах, я ещё и виновата? – разозлилась я.

- Да, виновата.

- Да пошёл ты! – вскочила я с места, - не смей мне указывать! Один мной уже пытался командовать, и я от него сбежала.

- Что, и от меня сбежишь? – сощурился Максим.

- Сбегу, если будешь мне указывать, - рявкнула я, и тут же остыла.

- Уфф, - плюхнулась на стул, и, сложив руки на груди, исподлобья посмотрела на него.

Максим какое-то время изучал меня, как какое-то диковинное животное, потом подошёл, резко поставил на ноги, и с силой поцеловал.

Нравится мне, когда он меня целует, внутри всё сразу затрепетало, и я прижалась к нему.

- Вы ещё на стол уложитесь, - усмехнулся Семен Аркадьевич, -

Максим, потом свою жену в чувство приведёшь, давай трупом займёмся.

Макс нехотя оторвался от меня, и пошёл в комнату, где лежала Соня, а я за ним, и стала молча наблюдать за их манипуляциями.

- Дело ясное, - вздохнул Семен Аркадьевич, - палёной водкой траванулась.

- Да у неё на столе самогонка стоит, - воскликнула я.

- Значит, до этого выпила водки.

- Откуда у неё столько денег? – воскликнула я, - она напрочь пропитая, такие не тратят деньги на водку, пусть даже самую

дешёвую, самогонка ведь дешевле стоит.