Реверс

— Конечно. — Он почесал подбородок. — Но ты… Тебе удалось привлечь на свою сторону не только Ким. Но и Лави, готовую перед тем перегрызть мне глотку вместе со своим фиктивным мужем. И даже Тирелл изменился. Раньше ему было все равно, чем я занимаюсь.

— Любому терпению, как и иному чувству, приходит конец. Любовь — она тоже не вечна, сам знаешь. Со временем она перерастает в искреннюю привязанность, которая держится на взаимоуважении. У тебя не получится вечно злить Ким, и ты потом не получишь взамен другого чувства, не менее важного. У тебя за всю жизнь не вышло удержать около себя ни одну женщину.

— Сам знаю. Но ты прав. Я постараюсь сдерживать себя эти дни. Насколько получится. Хотя, я знаю, это последнее мое счастье — быть рядом с ней, ощущая то, что нужно мне.

Хорошо, что он это осознавал. Я понимал его, как никто другой, поскольку знал о нем все. И в чем-то я понимал его, и мне было жаль Максимилиана, с которым судьба обошлась не самым наилучшим образом. (1bd23)

— Ким идет, — сообщил я, чтобы прервать разговор. Но Блэр и сам слышал, как она вышла из душа и направилась к нам, тяжело при этом вздохнув.

Она показалась на пороге спальни чуть испуганная, но все же прекрасная, как никогда. Длинные мокрые локоны распадались по голым плечам. Цвет кожи казался каким-то волшебным, сияющим. Тонкое полотенце падало, она придерживала его одной рукой. Я никогда еще не видел ее такой — взволнованной, но при этом смелой.

Я машинально потянулся, чтобы сбросить с себя расстегнутую рубашку, забывая обо всем на свете. Главное, чтобы ей было хорошо, а дальше посмотрим, что делать.

Глава 24

Желание переплеталось с возмущением, но тело не слушало разум — вопреки моей воле, оно хотело продолжения. В безумной страсти сплетались наши руки. Подушечки пальцев касались горячей кожи мужских плеч. Я опиралась на лежащего подо мной Блэра, не отворачиваясь от него, не пряча свое к нему отношение, пока мои бедра крепко фиксировал ладонями Макс. Раскаленные до предела эмоции мужчин будоражили и мое тело, ощущения били через край — казалось, не может быть ничего удивительнее, чем чувствовать их ощущения, ведь они передавали мне их, сами того не осознавая.

В их движениях — то размеренных, то сильных с глубоким проникновением, я ощущала их желание владеть мной без остатка, заставить меня зажечься для каждого по-своему. Опьяненные бесконечным удовольствием, они врывались в меня с двух сторон, заставляя ощутить несколько непривычное сначала, но желанное заполнение, когда все мышцы в промежности расслабились, впуская их как можно глубже. Словно в экстатическом продолжающемся трансе, я стонала, кричала вслух их имена, металась из стороны в сторону, приподнимая с постели колени.

В любовной лихорадке я клялась убить Блэра за то, что он делает, забыть Макса, но это были лишь слова для отвлечения нужного объекта — я полностью вжилась в свою сегодняшнюю роль. Роль шлюхи для двоих развратных типов. И у меня получалось — Максимилиан и не думал никуда улетать, ему было гораздо важнее получить от меня свой наркотик — дозу отрицательных эмоций.

Они овладевали мной в яростном исступлении, хотя оба по-своему контролировали себя. Удовольствие достигло пика, когда Макс сжал сильнее мои ягодицы, а его оригинал стиснул пальцы на талии, делая последние толчки. Я машинально протянула свою кисть к клитору, сделав пару круговых движений, одновременно чувствовала под пальцами липкую смазку, перемешанную с его спермой. И почувствовала, как меня уносит поток до боли приторного удовольствия. В экстазе я резко откинулась назад, отыскивая губами губы Макса.

Я не открывала глаза, пока не почувствовала освобождение. Упала между мужскими телами, зарываясь лицом в шелк простыней, которые своей приятной прохладой возвращали меня в чувство. А потом ощутила нежное поглаживание чуть выше поясницы. Я понятия не имела, чья это рука, надеялась, что на сегодня они уже удовлетворятся.

Интересно, как я после такого буду чувствовать себя завтра? С этой мыслью я просто вырубилась под их похожие голоса и фоновую музыку из встроенных в потолке динамиков. Они преследовали меня во сне, я ненавидела там их обоих. Кричала Максу, что между нами все кончено, клялась уничтожить тех, кто виновен в смерти папы…

* * *

Проснулась от своего же крика и поняла, что настало утро. Я лежала, накрытая одной синей простыней между двумя спящими мужчинами. Один из них протянул руку, услышав мой крик, прижал к себе, поглаживая, успокаивая. Это был Макс, как мне показалось. В приглушенном свете спальни и наших позах сложно было понять, что здесь вообще творится.