Реверс

Выбор в итоге был невелик. Либо продолжить начатое, получить удовольствие и потом делать вид, что всё окей, работая как прежде, либо уйти сейчас, не получив ничего. Обдумывая всё это, я разделась и зашла за толстое стекло душевой. Чтобы уж наверняка первым делом включив воду, я намочила волосы. С мокрой головой я точно на улицу не пойду. Я просто смыла с себя ворох мыслей и усталость насыщенного дня, а просушив волосы полотенцем замоталась в него же и вышла босиком из ванной комнаты.

Не сдержать было улыбки, когда Антон выглянул из гостиной в таком же полотенце только по пояс обмотался.

— У меня там ещё одна ванная есть, если что. — подмигнув мне, шагнул навстречу чуть раньше, чем это сделала я.

— Наверное, теперь ты меня считаешь чёрт знает кем? — угу, корчила тут недотрогу в прихожей несколько часов назад, и теперь стою в полотенце на голое тело готовая на всё.

Алиев подхватил на руки так, что я взвизгнула от неожиданности.

— Считаю тебя своей женщиной, вообще-то.

От таких слов эмоции захлестнули, всё так стремительно и неожиданно, и сладко, что не веря во всё происходящее, я просто плюнула на все «но». Есть только я и Антон, а дальше хоть трава не расти. Плевать.

До спальни Антон донёс быстро, и мы рухнули на кровать как два кулька с картошкой, отчего та подозрительно крякнула. Стало смешно от этого, и я рассмеялась, так легко было смеяться с Антоном, и все тревоги и сомнения отступили, исчезли, словно их не было.

Антон лёг на спину и притянул меня к себе так, что одна моя нога легла между его ног. Снова поцелуй. Дразнящий с причудливой игрой языка по коже губ. Антон ещё и издеваться успевал, не позволяя себя поцеловать. Сам целовал, а мне не давал, отстраняясь в момент моих попыток доминировать. Отвлекал руками, вездесущие пальцы проникали, казалось, всюду, но надолго нигде не задерживались. Я млела от такого Антона и хотела большего.

Он чувствовал меня, даже говорить и намекать не пришлось, плавно переместил меня на спину, нависая надо мной. Целовал в губы, шею, кончиком языка вёл по коже, спускаясь ниже, рукой убирая полотенце. Он шумно выдохнул, освободив мою грудь от махровой ткани и захватывая губами стал прикусывать соски́. По телу волной вместе с кровью в венах текло чувство слабости. Я закрывала постоянно глаза и плавилась в этих изящных мужских руках, напоминая себе, что стоит ещё и дышать иногда. Вела руками по его плечам, шее, топила пальцы в волосах пока Антон не поднялся на руках выше. Всё случилось в момент поцелуя, прикусил мне губу, помножив ощущения. Они лишь острей стали…

— Моя. — подушечками пальцев провёл по губам, указывая на молчание, а у меня от этого мурашки и ощущения теперь все не на десять, а на сотни.

Чтобы прийти в себя понадобилось много времени и мне и Антону. Мы лежали, плечом к плечу молча пялясь в потолок, касаясь кончиками пальцев друг друга. Невероятно приятно, словно не просто так, а прорастали и так пока Алиеву не надоело, а я бы лежала ещё вечность касаясь.

Он лёг набок. Я смотрела в потолок словно пришибленная, а он изучал меня, словно впервые видит.

— Что за шрам? — спросил Антон, указательным пальцем проверяя на ощупь точку на груди. — На звёздочку похож.

— От гвоздя. — сказала, глядя в потолок без всяких мыслей скрыть от Антона эту историю.

— Обычно гвоздём ноги протыкают, а ты что? Упала на гвоздь? — он шутил с улыбкой и лёгким смехом.

Я оставила изучение серого потолка на потом и опёрлась на локтях, чтобы посмотреть на свой шрам. Маленькая никчёмная точка в виде фиолетовой звёздочки, всегда напоминающая о боли и страхе и только тут на кровати с Антоном, я поняла, что не боюсь её. Мне всё равно, я вспоминаю, а мне не страшно. Я улыбнулась даже, выглядя наверняка со стороны как психическая.

— Нет. Это отчим забил в меня этот гвоздь.

Удивительно, но Антон не засмеялся и не решил, что это шутка. Сел резко и потянулся к тумбочке, там пачка с сигаретами и пепельница. Он заставил меня бросить курить, но редко я курила вместе с ним. Пассивный курильщик. Обожала этот дым, что он создавал на пару с сигаретой. Курил Антон, когда злился.

— За что? — после двух затяжек спросил Антон, сидя спиной ко мне.

— Самое смешное в этой истории, что я не помню. Может быть, хлеб не купила, а может тарелку не помыла за собой. Ему не нужны были веские причины для причинения тяжкого вреда здоровью.

— Пиздец. — заключил Антон, давя остатки сигареты в пепельнице.

Глава 6

Наши дни…

После разговора с Алиной, я, судорожно сжимая телефон, пыталась подключиться к вайфаю. Дрожащие пальцы не попадали по нужной иконке на экране, а когда попали долго не могла задать поиску нужный вопрос. За что дают такие сроки в восемнадцать лет?

Кода получилось, понеслось. Я читала быстро. Насилие, убийства, групповое, и прочие ужасы, от которых голова и так разрывалась на части. Но я ещё начинала допускать мысль, что Антон на это способен и в груди вновь у меня защемило под рёбрами, как на кладбище.