Реверс

— Где мой медведь? Он в холле на полу сидел у стены перед входом, где он? — со стороны, конечно, всё выглядело смешно, но мне было не до веселья.

Жалко косолапенького было до слёз, которые вот побегут по щекам.

— А-а-а…медведь? — зевнув, спросил он, — Это тот хмырь плюшевый с котором ты мне в нашу первую брачную ночь изменила? — уточнил Антон, с закрытыми глазами устраиваясь на подушку поудобней, — Я ему голову оторвал, на помойке он. — заявил муж, и не обратив внимания на то, что я сижу на нём сверху, собрался дальше спать.

— Как? Как оторвал? Да за что? — голос мой от нахлынувшей обиды сошёл на жалкий щенячий скулёж, слёзы градом покатились по щекам я едва успела их смахнуть, — Ну ты ваще, блин… — сдавленно произнесла и спрыгнув с Антона и кровати на пол быстро зашагала в гостиную к подносу с завтраком.

Необходимо было срочно заесть обиду, иначе высок был риск закатить истерику перед мужем.

Чувство у меня было такое, какое бы наверняка было у маленькой девочки лишившейся внезапно детской мечты, которую уже успела подержать в руках и посчитать сбывшейся. Ещё и факт того, что сотворил это Антон вызывало во мне стойкий диссонанс ведь от него я не ожидала, а оттого ещё обидней было.

Села на диван перед журнальным столиком именно тут оставила еду хотя в номере была столовая, но так привыкла с Антоном есть перед телеком по-простому… Вот и спрятала сейчас тут лицо в ладонях, ловя ими жгучие слёзы, падающие с глаз, дыша часто ртом. Отчаянно хотела подавить растущую в душе обиду, предотвратить истерику пока не дошло до рёва в голос.

Но я не успела справиться со своими эмоциями. На плечи мне легли тяжёлые руки Антона, а через секунду он сам сидел рядом, перемахнув через спинку дивана.

— Фасолькина мать ты обалдела?! — возмутился он, отрывая мои ладони от лица. — Дура! — рявкнул, утирая слёзы с закрытых глаз, так мне его сейчас видеть не хотелось, что я зажмурилась, — Шуток уже не понимаешь? — мягко спросил он.

Тут я заморгала часто, пытаясь смахнуть с ресниц слёзы, чтобы всё же увидеть лицо Антона. Он сидел голышом передо мной, недовольный моими слезами.

— Шуток? — переспросила, шмыгнув носом.

Отлично же у нас первый день жизни в браке начался, может и правда, хорошее дело браком не назовут…

— Я его дарителю сдал, сам подарил пусть доставкой сам и занимается. Такая дура в мою машину не влезет. Хочешь Игорю позвоню спросим, где твоя плюха? Вообще-то, он её ещё ночью должен был доставить к нам домой.

— Что, и голова на месте? — спросила с детским недоверием.

— Очень хотел оторвать, но сдержался. — фыркнув, произнёс Антон, — Ты меня удивляешь Агата, перепугала так, послушай. — он взял меня за руку и приложил её к своей груди.

Сердце у него действительно билось невероятно быстро, отдавалось гулким боем мне в ладошку.

— Ты просто так серьёзно отвечал ещё и со сна, я не могла усомниться. — бросилась к Антону на шею и тут же он подмял меня под себя, целуя шею и скользя рукой по бедру под полы халата.

— М-м-м. Да ты без трусиков… — замурчал довольно, не найдя от них резинки на талии, — Так жаль, ещё вчера засыпал представляя, как сниму их утром… — шепча это прикусил мочку, сжимая руками и весом тела так, что о медведе я и думать забыла.

Я уже расслабилась, нежась в его руках, как он резко сорвался с места, выдернув меня с дивана, подхватил на руки, словно я совсем ничего не вешу и понёс в спальню.

— Подумаешь брачная ночь, — фыркнул Антон, — У нас будет брачный день.

— Утро. — хохотнула я.

— Неа, день Алиева. Целый день, я бы даже сказал сутки. — он самодовольно улыбнулся и опустил меня на кровать.

Лёг рядом со мной, подтягивая ближе к себе, коснулся губами губ и довольно зарычал, тут же целуя меня страстно и требовательно. Антон обрушился на меня со всем желанием, частым дыханием лаская слух.

Упёрлась бедром в пах, он закинул мою ногу себе на талию, придерживая рукой, обхватив меня крепко, прижал к себе, тёплым дыханием около уха разнося по телу желание отдаться, растворяясь в нём.

И жаркий шёпот…

— Жена… Моя… — обволакивающий своими прикосновениями, словно горячий воздух, бросая в жар.

Руку утопил в волосах на затылке и притянул меня к себе, накрывая мой рот своими губами, жадно вторгаясь языком, пленя требовательным поцелуем.

Одновременно свободной рукой развязал пояс халата и коснулся напряжённого соска пуская по моему телу ток, спустился ладонью по моей ноге, щекоча кончиками пальцев, сбивая, осаживая нарастающее желание.

Антон со страстью сжал рукой моё бедро, чуть слабей, чем так, чтобы до синяков.

— Моя. — произнёс снова, оторвавшись от моих губ.

— Твоя, только твоя… — шептала как в бреду, охваченная желанием быть одним дыханием, жизнью, миром, всем и в этот же миг Антон ворвался в меня.