Реверс

Беда случилось на выпускном курсе. Ксюха сообщила матери две новости, обе плохие. Она забеременела и рассталась с Толиком. Тот, по ходу, свинтил, узнав про залёт подруги. Выяснилось, что он год, как отчислен из универа за неуспеваемость. В итоге недоделанный жених загремел в армию. Куда-то далеко в Забайкалье его загнали. Оттуда он звонил Ксюхе и писал, но она не отвечала.

Беременность изначально протекала с осложнениями. Пришлось ложиться на сохранение. Последовал новый академ, причём с несколькими долгами за четвёртый курс.

«Учёба — дело десятое! — отмахивался полковник. — Лишь бы роды прошли благополучно. А там всё образуется. Не сошёлся свет клином на долговязом кукурузнике! Встретит ещё Ксюха своего принца».

Сомова подмывало узнать, как дела в роддоме. От звонка жене он стоически воздерживался, телефоны задвинул на дальний край стола. Напомнил себе об уговоре — малейшая динамика, и Люба тотчас позвонит. Было кому оповестить и кроме супруги. С утра пораньше нач-мил подключил к теме главврача с завотделением.

— Евгений Николаевич, не волнуйся, дорогой! — заверили в один голос эскулапы. — Сделаем всё возможное и невозможное.

Тактичный стук в дверь вернул в реальность.

— Да-да, — Сомов отозвался густым начальственным баском.

— Товарищ полковник, разрешите, — инспектор штаба принёс статистику раскрываемости преступлений за пять месяцев.

Всё правильно, на календаре первое июня. Нужно бабки подбивать. ИЦ[193] закроет базу завтра, а сейчас по всей области менты скребут по сусекам, выцарапывают из прокуратуры карточки на дела, запихнутые в суд в последние дни. Эти конвульсии на общей картине отразятся мало, расклад уже понятен.

Острожская милиция по раскрываемости находилась внизу турнирной таблицы, но всё же не в аутсайдерах. В мае удалось на четыре процента подтянуть квартирные кражи. Ушло в суд большое дело по группе гастролёров. Хвост вытащили, зато увяз хобот. Сползли вниз по «сто пятьдесят восьмым»[194] по линии МОБ.

Какой мудрила в министерстве додумался разбить раскрываемость по службам?! Теперь оперу по барабану воровство из сараев, а участковому не идёт в зачёт задержание квартирного крадуна. А ведь раньше всей хеврой работали на один карман. Было время, служба участковых инспекторов подчинялась начальнику уголовного розыска[195]. Раскрываемость тогда давали реальную, а не дутую, как сейчас.

Неожиданно загундосил один из мобильников. Сомов вздрогнул, цапнул оживший телефон. Вышло так, что резким движением он подкинул мобилку вверх. Кое-как умудрился поймать. Со стороны казалось, что он жонглирует, скорчив потешную гримасу. В итоге «Samsung» увесисто тюкнул по столу. Но не сломался и даже не отключился. Хорошие телефоны китайцы делают, крепкие.

Психовал, оказывается, напрасно. Звонила не жена, а бизнесмен Савельев, старый приятель.

— Евгений Николаич, отвлеку на минуту?

— Валяй.

— Я по своему драндулету. Меня вчера майор из РУБОПа допрашивал, а сегодня на три часа следователь вызывает. Это не накладка? Всё что знал, я добросовестно рассказал. Добавить нечего.

— Опер свою задачу решает, следователь свою. Надо явиться.

— Концов всё равно нет, а я драгоценное время теряю. Сам виноват — не надо было бросать машину, где попало.

— Лёня, так положено.

— Как всё у вас забюрократизировано! Ладно, утрамбую график. Ещё вопрос, Евгений Николаич. Майор этот, Павел, спрашивал про врагов, про конкурентов. Вы серьёзно? Это ж явно шпана какая-то малолетняя отличилась.

— Свидетель взрослого видел.

— У меня нет врагов, — удивительно, как Савельев умудрился стать богатым человеком, не расставшись с розовыми очками.

— А конфликт из-за ДСК с Катаевым?

— Серёжа давно вырос из бандитских подгузников. Такие приёмы сейчас не работают. Евгений Николаич, а следователь может перенести допрос на завтра?

— Фамилия следователя?

— Сейчас посмотрю, на клочке она мне записала. Николаич, мысль возникла попутная — заказать в типографии визиток на всех твоих орлов. Скромных, без позументов. Хотя бы по сотне каждому. А то несолидно для государевых людей на бумажках… Куда ж я её задевал? О, нашёл! Старший следователь Полякова Светлана Артуровна.

— Она тебе перезвонит.

— Спасибо огромное! Ко мне вопросы есть?

— Пока нет. Не занимай линию, срочный звонок жду. Созвонимся.

На месте не сиделось. Новое кожаное кресло вдруг стало неудобным, вместо хвалёной эргономики кругом выпирали бугры. Массируя поясницу, Сомов прошёл в комнату отдыха, расположенную позади кабинета. Впрочем, комната — громкое название для узкого чулана, обставленного мебелью эпохи застоя. Диван «Сунгирь» с истёртой обивкой унылого цвета. Громоздкий телевизор «Рекорд» в фанерном корпусе, облицованном текстурной бумагой. Двухкамерный холодильник «Ока», каждые пять минут трясущийся, как эпилептик. Вся эта архаика, бывшая когда-то жутким дефицитом и покупавшаяся по блату, в разные годы привезена сюда из дома.

Полковник достал из холодильника бутылку минеральной воды. Налил в стакан, жадно отхлебнул. Колючая газировка шибанула в нос.

Из кабинета донёсся проворный стук каблуков.