Реверс

Однако многие виды по тем или иным причинам так и остались исключительно в своих мирах-лепестках. Например, никто и никогда не видел в Центруме слона. Крылатых червей видели, саблезубых собак встречали, волосатых рыб вылавливали, обезьяноподобные мартыши просто-напросто сумели вписаться в некоторые местные биоценозы, но слонов как не было, так и нет. Возбудители «высокомолекулярной чумы», которых никто не видел, попав в Центрум, так и не проникли оттуда ни в один из смежных миров. А муха цеце, размножившаяся было в степях Сургана полвека назад, в одночасье вымерла по неизвестной причине.

Легко догадаться, что никто о том не пожалел.

Карамельный жук невелик – всего-то с ноготок младенца. Строго говоря, он даже и не жук, поскольку от земных жесткокрылых его отличает ряд важных анатомических особенностей. Но все, кто в курсе, называют его жуком, чтобы не держать в памяти лишнего. Да он и похож на жука.

В «ромашке» он обитает лишь в одном из миров-лепестков, если только шастающие туда-сюда контрабандисты не занесли его куда-нибудь еще. Впрочем, для этого они должны были занести не любого жука, а оплодотворенную матку да еще с необходимым ей количеством рабочих особей, что заметно труднее. Да-да, карамельный жук – общественное насекомое вроде земных пчел или муравьев. И кусается, кстати, не хуже самого злющего тропического муравья.

Летать он умеет, но не любит. Лишь когда нарождается лишняя матка, происходит роение, и часть колонии улетает искать новое место. В остальное время жуки-разведчики и жуки-фуражиры проворно снуют туда-сюда по земле, ветвям и травам, и пчелам не стоило бы хвастаться размерами своих угодий. У карамельных жуков угодья не меньше. Жук невероятно проворен. Идущего человека на ровной утоптанной земле он догонит в два счета, от бегущего отстанет не сразу.

Как следует из названия, в пищу личинкам жук вырабатывает тягучую сладкую массу, вполне достойную замену сахару. Нет ничего удивительного в том, что в его родном мире-лепестке существуют и процветают жучиные пасеки.

Жала, как у пчелы, у жука нет, да ему и не надо. Есть острые жвалы, и есть хоботок-шприц. Это орудия обороны, а если жуку приходится нападать, то это не орудия убийства противника, а средства для его изгнания. Карамельный жук питается пыльцой и нектаром, согласен и на соки растений, но плоть он не ест. Убивать своих противников ему просто незачем.

Есть другой способ.

Жвалы причиняют изрядную боль, но и только. Весь секрет в хоботке, способном и всосать нектар цветка, и впрыснуть в тело противника некий гормон. Сам по себе гормон не вредит здоровью врага – ну разве что враг сам нечаянно сломает себе шею, пустившись в паническое бегство. Укушенный, кем бы он ни был, очень скоро теряет мужество и боевую ярость, под действием гормона его охватывает непереносимый ужас, и все его мысли, если можно их так назвать, начинают крутиться вокруг лишь одного предмета – бегства. И поскорее, и подальше!

«Антихрабрин» – одно из местных названий этого гормона в переводе на русский язык. Для существа размером с крысу более чем достаточно одного укуса, а человек растеряет последние остатки доблести после пяти-шести – вот и вся разница. В своем мире дикий карамельный жук не строит муравейников и не роет подземных камер – он просто изгоняет грызунов и птиц из нор и дупел, чтобы устроить там колонию. После нескольких укусов любой зверь рад убраться восвояси – еще и счастлив будет, что так легко отделался.

Жук привередлив – с его способностями это и неудивительно. Жуку страшно нравится проникать в любые отверстия и щели – не найдется ли внутри полости, удобной для устройства колонии? И если таковая обнаружена, очень скоро народится новая матка. Было время, когда дикие колонии карамельных жуков являли собой истинное бедствие для селян и даже горожан. Ведь что такое сельский дом или городская квартира, как не очень большая и очень удобная полость? Никого не удивляло почтенное семейство, бегущее с воплями прочь от своего жилища. Исстари был известен лишь один способ отбить у жука помещение: хорошенько опрыскать его скипидаром. Проблема была в том, что скипидар – совсем не парфюм.

Потом в том мире изобрели дуст.

Введя жука в рамки, люди по-прежнему с удовольствием пользовались его «карамелью». А как же иначе? Человек склонен не убивать лишь тех, кого грабит.

В качестве временных ульев, удобных для переноски колонии с места на место, издавна применялись калебасы из сушеных тыкв.