Ревизия психоанализа

Открытия Фрейда подверглись нападкам со стороны психиатров и психологов, которые его не поняли. Но они также подверглись критике и со стороны его бывших учеников и последователей, которые хорошо его понимали, но хотели освободиться от ярма ведущей роли Фрейда и его подчас упрямого нежелания пересматривать ошибки. Среди таких мятежников были А. Адлер и К. Г. Юнг. Они предложили разумную ревизию, которая отчасти была принята и самим Фрейдом. Намного раньше Фрейда Адлер понял важность агрессивных и деструктивных побуждений. Юнг, в свою очередь, освободил психическую энергию от ее суженной концептуализации в качестве сексуальной энергии и сделал последнюю лишь частью общей психической энергии. Его концепция символизма и мифологии также была богаче, чем у Фрейда. В частности, Юнг утверждал, что человек не только и даже не главным образом подвергается в своей жизни влиянию личностных факторов; наоборот, считал он, эти личностные факторы, например влияние матери, представляли собой универсальные феномены и архетипы, которые оказывают мощное воздействие на жизнь каждого человека, невзирая на личность каждой конкретной матери. В контексте этих условий и пересмотров не было никакой причины или, по меньшей мере, потребности в расколе {017}. Даже упрямство самого Фрейда или амбиции Адлера и Юнга не являются удовлетворительным объяснением. Истинная причина разрыва, сделавшая его неизбежным, заключалась в том, что Адлер и Юнг выражали несогласие с основными положениями Фрейда. Адлер, несмотря на то что был одаренным и проницательным человеком, не желал балансировать на грани рационализма, заглядывая в бездны иррационального. Напротив, он принадлежал к группе новых, относительно поверхностных оптимистов, характерных для среднего класса Германии и Австрии во времена до и после Первой мировой войны. Ни парадоксальное, ни трагическое мышление не были присущи этой группе. Ее представители были убеждены в том, что мир становится лучше и лучше и что даже недостатки и поражения в конце концов обернутся благом.

Тот же наивный оптимизм доминировал среди немецких и австрийских социал-демократов-реформистов, одним из которых был и Адлер. Юнг же пребывал в совершенно ином историческом положении. По сути своей он был романтиком и противником рационализма. Он представлял романтическую традицию, согласно которой иррациональное не было препятствием, каковое надо было преодолеть разумом, но, наоборот, было источником мудрости, подлежащим изучению, пониманию и усвоению ради обогащения и углубления жизни. Фрейд интересовался иррациональным и бессознательным, потому что хотел освободить человека от власти бессознательного. Юнг интересовался этим, потому что хотел помочь человеку и вылечить его посредством контакта с бессознательным. Фрейд и Юнг напоминают двух путников, которые, идя в противоположных направлениях, на какой-то момент встречаются и вступают в оживленную беседу, забыв о том, что после окончания разговора направятся дальше и расстояние между ними станет увеличиваться.

Третью группу диссидентов обычно называют неофрейдистами, культуралистами или ревизионистами. Главными представителями этой группы являются Салливан, Хорни и автор этих строк. Конечно, были и другие, кто значительно расходился с {018} ортодоксальными взглядами, например Ф. Александер и Ш. Радо. Но поскольку они остались в организации Фрейда, постольку ярлык неофрейдистов к ним не приклеивали.

Взгляды неофрейдистов не являются одинаковыми у разных представителей этого «течения». Объединяет их только большее значение, которое они придают культурным и социальным факторам, чем это было принято у ортодоксальных фрейдистов. Но определенно, что это подчеркивание было лишь дальнейшей разработкой социального подхода самого Фрейда, который всегда учитывал социальный контекст и приписывал обществу решающую роль в процессах подавления. Салливан придавал меньшее значение сексуальности и большее – избеганию тревожности и неуверенности. Хорни считала главной роль тревожности, страхов и несовместимости идеалов эго. Она также предложила фундаментальные изменения в представления Фрейда о психологии женщин. И, наконец, ваш покорный слуга, который сильно усомнился в теории либидо, предложил другую, согласно которой потребности коренятся в условиях бытия человека. Автор этих строк подчеркивает роль общества не как «культуры», а как специфически структурированного общества, рычаги воздействия которого связаны со способом производства и главными производительными силами, а также подчеркивает значимость ценностных и этических проблем для понимания сущности человека.