Читаем Ревизор: возвращение в СССР 10 полностью

Страж порядка сразу подобрался, закрылся в машине и давай по рации со своими говорить. Затем выскочил из машины и бегом ко мне.

— Давайте, поднимайтесь туда! — велел он нам.

Мы поспешили к подъезду. Навстречу нам выбежал ещё один милиционер и повёл нас по лестнице на крышу. Под открытым люком в потолке на последнем этаже стояли Юрка Бахтин, сотрудники Эдички и старый художник. Им не разрешали подняться. Милиционер, нас сопровождавший, велел нам тоже остаться, а сам поднялся по металлической лестнице на крышу.

— Тут такое! — кинулся к нам Юрка. — Похоже, этот Эдичка белочку словил!

Мы с ним поздоровались.

— Всё может быть. Слишком резко из запоя вышел… — задумчиво подтвердил Василий Иннокентьевич и тоже протянул мне руку.

— Меры некоторые не знают. Вот надо, как я. — протянул мне руку ещё один сотрудник мастерской. — По чуть-чуть, но ежедневно.

— Скажешь тоже, Петрович. — отмахнулся от него старый.

— Да не переживайте так, — сказал я ему, видя, как он нервничает. — Там уже скорая приехала. Сейчас его увезут, прокапают, закодируют. Как новенький будет.

— В психушку его упекут после такого… — обречённо сказал дед. — А потом уволят. Устроил тут!.. Не мог по-тихому, как всегда. Все же всё понимают, глаза закрывают. Но сейчас!.. — он с досадой махнул рукой.

За своего печётся… И ведь верно, это же СССР. Власти терпеть не могут вот таких вот попыток самоубийств в общественных местах. Обследование в психушке — самое мягкое, что ждет Эдичку, если удастся его сейчас удержать от прыжка. А как бы вообще не законопатили на несколько лет… Ой, дуралей!

Тут в люке наверху показалась голова в милицейской шапке.

— Подымайтесь! — крикнул он, глядя на меня с Галией.

Поддерживая жену, я поднялся за ней на крышу. Там было полно народа. Два врача. Двое в гражданке, видимо, начальство заводское, четыре милиционера в форме. Мы с женой. И, собственно, Эдичка. Он сидел на бетонном бортике, окаймляющем всю крышу. Толщиной он максимум кирпича два. Эдичка сидел боком, и, хотя обе его ноги были на стороне крыши, ему достаточно было просто откинуться назад, и он полетел бы вниз головой. Он сидел, наклонившись вперёд и смотрел перед собой.

В темноте мне показалось было, что он спит, но вдруг он резко поднял голову к небу и опять раздался душераздирающий вой:

— Га-алечк-ааа!

Галия испуганно оглянулась на меня. Тут нас заметили.

— Ваша задача отманить его от края крыши, — сказал, подойдя к нам, майор милиции. — Мы отойдём, а вы зовите его, — сказал он Галие.

Мы оставили её одну рядом с открытым люком, в котором засел один из милиционеров, готовый выскочить в любую минуту. Я зашёл за ближайшую вентиляционную будку.

Остальные тоже попрятались кто куда.

— Эдуард Владимирович! — прокричала Галия в темноту.

— Громче зовите! — услышал я откуда-то сверху. Оказалось, майор на мою будку залез и там залёг.

— Эдуард Владимирович! — прокричала ещё раз Галия.

Этот дятел услышал, но не понял в темноте, откуда донёсся голос.

Галия сделала шаг в его сторону.

— Стой! — крикнул я и выскочил за ней. Нервы сдали.

Вспомнил, как к Славке подбирался на обрыве. Встал в полный рост. Остановил Галию. И пошёл к этому придурку спокойно, не прячась. Пока он в темноте, да с пьяных глаз разобрал, кто к нему подходит, я уже тянул его на себя подальше от края.

Мужики налетели, скрутили этого барана. Галия в меня вцепилась, расплакалась.

— Всё, всё, всё. Не плачь, — поднялся я. — Где твои игрушки ёлочные?

Обнял её за плечи и повёл к люку. Там остались только коллеги Галии. Эдичку увели и все официальные лица спустились вместе с ним.

— Ты что такой грязный! — воскликнула ещё одна женщина из их коллектива, пока я спускался, поддерживая спускающуюся следом Галию.

Только оказавшись на освещённой лестничной площадке, мы с женой обратили внимание на моё пальто. Вывозился я на крыше знатно.

— Снимай, — велела коллега жены. — Сейчас растворителем почистим.

— Это бензином надо или керосином, — подсказал ей Петрович. — Иннокентич, где у тебя керосин?

— Пойдёмте к нам, — опомнился старый. — Что мы тут стоим.

Юрка протянул мне наши свёртки с игрушками, взял наши портфели и потащил вниз. Мы с женой, оказывается, на автомате у лестницы под люком всё побросали, когда нас наверх позвали. Хорошо, хоть это СССР — в девяностых кто-нибудь под шумок обязательно бы приделал ноги к нашему имуществу.

В мастерской Галия пришла в себя, поставила греться чай. Отвела меня руки помыть. Когда мы вернулись, нас уже ждал Михаил, помощник местного комсорга.

— Ну устроили вы тут сегодня! — воскликнул он, увидев нас и бросаясь нам навстречу. Впрочем, по его возбуждённому лицу и искрящимся любопытством глазам я понял, что он нас не ругать сюда пришёл.

— Так это не мы, — протянул я ему руку.

— Да знаю, знаю… — примирительно сказал Миша. — Рано или поздно этим бы закончилось. Да, Василий Иннокентьевич. Вы ещё в прошлый раз говорили, что он раз от раза тяжелее выходит. Вот и не вышел вообще. Что с ним теперь делать?

— Жаль дурака, — сказал старый. — Он талантливый. Может, дадут ему ещё шанс?

Перейти на страницу:

Все книги серии Ревизор: возвращение в СССР

Похожие книги