Ревизор: возвращение в СССР 12

— Зачем же? Они водкой спекулируют, — усмехнувшись, ответил я так, чтобы услышали Епихин и его директор. — Продают пассажирам по двойной цене.

А они стояли поодаль и могли только наблюдать за нами. Директор уже, похоже, успокоился немного и тихо обсуждал что-то со своим замом. То ли решают, как нас купить, то ли прикидывают, сколько мешков сухарей сушить понадобится, чтоб по этапу идти.

Я же стоял и размышлял, как мне лучше поступить. Понятно, что руки у меня теперь развязаны, от слова совсем. На такую удачу я не рассчитывал, признаться честно. Думал припугнуть товарища, чтоб осознал, чего хамство может стоить, и отвадить хотел его с супружницей раз и навсегда от моей семьи. А он мне тут с директором своим такой подарок преподнес. Посадить их могу надолго и без права переписки в легкую.

Но надо ли мне оно? Вопрос ой какой хороший. Мужик — хам, конечно, но за это жизнь не рушат. Да и, положа руку на сердце, претензии у меня больше к его жене. Он просто под руку попал и повел себя неправильно. В таксопарке у них бардак, так борзеть нельзя однозначно. Но теперь пыл поумерят после проверки и явно уж поостерегутся так нагло действовать. Короче, думу я думал тяжкую, пока таксисты злобно на моих комсомольцев зыркали, водку у них в машинах пересчитывающих. А чего вы хотели. Учет и контроль — наше все.

Потом, видимо, ушлые махинаторы передали по рации предупреждение, потому что с какого-то момента все машины поехали пустыми, и в парк, и из парка.

В конце дня директор уже полностью взял себя в руки и предпринял попытку урегулировать с нами вопрос, отозвав меня и Илью в сторону и предложив пройти в его кабинет.

— Прошу прощения, уже поздно, а нам ещё отчёт писать. — ответил я и повернулся к Савостюку, демонстрируя руководству таксопарка, что разговор окончен. — Собери, пожалуйста, пока материалы у ребят.

И мы с ним, попрощавшись с руководством таксопарка, направились к нашим комсомольцам.

* * *

Директор таксопарка уже метнулся было вслед уходящим проверяющим, но, к его огромному удивлению, заместитель Епихин остановил его.

— Не надо, Степан Архипович. — сказал он директору. — Я эту публику знаю, они идейные… Только оскорбятся, если им денег предложить. Только хуже сделаете. Тут по-другому надо…

— Как? — удивлённо взглянул директор на своего зама.

— Давайте, я сам попробую этот вопрос уладить. — предложил Епихин. — Есть одна мысль. Надеюсь, сработает. — задумчиво сказал он, глядя вслед уходящим комсомольцам. Если бы этот пацан хотел просто отомстить, он бы смотрел иначе: победно или злорадно. Нет. Не так он примитивен. И посмотрел так многозначительно на прощанье, мол, твой ход. Вот, сразу ведь, с первого телефонного разговора показалось тогда, что не так он прост, нет, послушал жену-дуру! А ведь своему чутью надо доверять!

— Конечно, давай, действуй! — обрадовался директор. — И докладывай немедленно в любое время дня и ночи, если результат какой будет. — похлопал он нервно зама по плечу. — Если получится… Очень сильно должен тебе буду. Но помни, что не только меня, но и себя спасаешь…

А то на лесоповале я долго не протяну, — мысленно добавил директор. — И, на всякий случай, наведу-ка я справки об этой нечаянной «радости». Откуда они на нашу голову свалились и с кем договариваться. Хоть не ОБХСС, а то уже в наручниках их бы увели, и поздно было бы что-то мутить. А то вдруг Епихин не уладит дело…

* * *

Перед тем, как попрощаться, поблагодарил ребят из Прожектора.

— Сегодня мы с вами очень большое дело сделали, все молодцы! — искренне сказал я. — Лично отмечу в районе участие вашей команды в этом рейде. Спасибо вам всем!

Команда расходилась по домам очень довольная. Видно было, что ребята толком «пороху не нюхали», большинство впервые попали на настоящую проверку. Набрались впечатлений и знаний новых по полной программе.

Пока ехал домой, взвешивал, каким будет ответный ход Епихина. Пришёл к очевидному выводу, что ему не остаётся ничего, кроме как налаживать со мной отношения.

С ним все в принципе было понятно. Меня больше волновал вопрос, что и как рассказать жене, чтобы не сильно переживала и нормально воспринимала то, что дальше последует. Вариант не рассказывать ей ничего практически сразу отмел. Играть ее втемную не стану, чревато. Это родня, информация так или иначе может вылезти. Обидится Галия на меня, это как минимум. А если даже и не выплывет информация, жена Епихина вдруг станет вся такая шелковая и доброжелательная, Галия за чистую монету это принять может вполне. Подумает, что та осознала и перевоспиталась. Относиться начнет к очень нехорошей тетке с доверием. Это еще хуже может обернуться в будущем. Если та так начала, то что она еще в продолжение Галие может начать в уши вливать? Так что говорить буду правду, вопрос только, всю ли?