Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ)

А может быть, что он вот таким странным образом решил выяснить, насколько я хорошо разбираюсь в том, о чём пишу? Тупо как-то… Логичнее было бы обратиться к профессуре с соответствующей специализацией. Но обращаться в КГБ с этим вопросом? Бред какой-то. Только если… У них что, есть специалисты по экономике западных стран? Ладно, может, и есть. Тогда это возможно. Просто предельно странно.

Какие еще варианты? Межуев меня в чём-то подозревает? С чего бы… Мы же с ним лично уже давно не виделись и не разговаривали. Не мог я ничего такого сказать, что ему не понравилось.

Или подобные проверки регулярно проводятся в отношении всех приближённых к Кремлю? Блин… Что же, чёрт возьми, происходит?

***

Лубянка.

С самого утра в пятницу полковник Воронин отправился к Вавилову. Говорят, утро вечера мудренее, так вот, с утра Воронин решил не звонить зампреду Комитета, а лично к нему наведаться.

– Доброе утро, Николай Алексеевич, – вошёл он без стука, поскольку Дорохов уже доложил своему начальнику о его приходе и получил добро пропустить.

– Приветствую, Павел Евгеньевич. С чем пожаловал?

– Да вот, прояснить кое-что для себя хочу. По поводу Ивлева. Он у нас числится, если я не ошибаюсь, негласным сотрудником?

– А что ты меня об этом спрашиваешь? – усмехнулся Вавилов. – Тебе лучше знать, как ты его оформил.

– Я к тому, что он предложил тему лекции интересную «Продовольственная безопасность СССР», мы уже запланировали его выступление на первое августа.

– Хорошая тема. Молодцы, – одобрительно закивал головой зампреда.

– Я к тому, – замялся Воронин, – ничего не изменилось в отношении Ивлева? Можно его допускать лекцию читать на фоне того, что происходит?

– Что ты всё вокруг да около, Павел Евгеньевич? – с недоумением посмотрел на него Вавилов.

– Просто не могу понять, почему тогда генерал Васильев и полковник Синицин его разрабатывают активно. Подумал, может, новые вводные поступили, а меня в известность не поставили. Вчера вот его уже и допрашивали по их инициативе. А народу в его окружении сколько опросили! Даже до Ливана добрались…

– Первое управление? И «Управление К»? – с недоумением посмотрел на Воронина Вавилов. – Они там что, с ума посходили все, что ли? Хотят мне толкового аналитика насмерть перепугать? Да еще и скомпрометировать перед его окружением?

Воронину ничего не оставалось, кроме как неопределённо пожать плечами.

***

Закончил с записками для Межуева, как раз хватило. Так что, решил сразу отвезти их Пархоменко. А то всю следующую неделю у меня гастроли по Подмосковью, не до записок будет. А уж нужны они ему будут, если именно он стал причиной моих проблем с КГБ, или нет, не мне решать. Действую по договоренности и ломаю голову, что же вокруг происходит…

Выходя из дома, проверил почтовый ящик и нашёл там письмо от Мишки Кузнецова. Судя по штампу, оно четыре дня там пролежало. По приезду ошалевший был с дороги, не проверил ящик, а потом так заморочили голову, что и вовсе позабыл. Вдруг Мишка писал, что приедет, а меня не было и никто его не встретил?

В метро вскрыл конверт, и принялся читать. Слава богу, он ещё только приедет в воскресенье вечером. Пишет, что возил в БИТМ Эмму Либкинд. Славка наш просил Мишу помочь ей с поступлением, показать, где приёмная комиссия и всё такое. Сопровождать её, короче, просил везде, она ещё довольно сильно шепелявит, случаются проблемы в общении с незнакомыми людьми. Миша написал, что Эмма уже устроилась работать на Механический завод и собирается поступать в БИТМ на заочное отделение.

Ну, молодцы ребята, всё у них идёт по плану. Надо будет Ахмаду с мамой позвонить, сказать большое спасибо за помощь с трудоустройством.

Дальше Миша писал, что договорились со Светой Герасимович, что он съездит в Москву на разведку, а потом она приедет переводиться за ним следом. Миша писал, что группа Светы впряглась в студенческий стройотряд на весь июль. Света тоже решила поработать со своей почти уже бывшей группой. Хочет денег на свадьбу заработать.

Хорошее желание. Всё-таки, планируют, значит, они с Лёхой свадьбу.

Ну, и в конце Мишка писал, что приедет на Киевский вокзал вечером в воскресенье. Просил встретить его, если не трудно. А то сам он боится потеряться в Москве.

Вот, это будет здорово! – обрадовался я и понял, как соскучился по другу. Эх! Гульнём!

Оставил свои записки для Пархоменко Валерии Николаевне. А она мне выдала талон в стол заказов на июль.

Зашёл к Галине Афанасьевне на четвёртый этаж, оставил ей копии. И зашёл в Комитет по миру, перекинулся парой слов с Марком Анатольевичем. Тот находился в благодушном настроении. Поделился со мной, что в середине месяца вернётся из отпуска Ильдар и займётся проталкиванием студенческой помощи, пока Пархоменко до конца июля не будет.

На всё про всё ушло не больше получаса, решил съездить на молочный комбинат к ребятам, посмотреть, как у них там идут дела.