Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ)

– Да Настя его до сих пор обижается, считает, что он не должен мать прощать… Теперь она уже его к нам не пускает. Да будет он появляться со временем, куда он денется, – махнул рукой Загит. – Пусть внучка подрастет и окрепнет немного, а то болезненная, и будем мы с сыном нормально общаться. Сейчас уж решили с ним не волновать почём зря девку. А потом посажу их обеих за один стол. Очную ставку им устрою. А то, понимаешь, нашла коса на камень. Они же похожи характером, что Оксана моя, что Настя у Руслана. Обе упрямые и обе считают, что они всегда правы. Встретятся, бывает, случайно в городе, так у них чуть до рукопашной не доходит. Оксана с ней поздоровается, та не ответит. Оксана стыдить её давай, мол, первая начинаешь, та и припоминает ей всё от рождества Христова. Оксана потом мне жалуется на Настю, какая та не воспитанная и хабалистая. А Настя Руслану, что моя специально её злит, чтобы перед людьми дурой выставить. Представляешь? Артистки две…

– Да уж, тяжело вам будет их примирить, – улыбнулся я сочувственно. – Может, и мне поговорить с Оксаной в открытую? Вот что у неё против меня есть? Она не говорила?

– Говорила, – усмехнулся Загит. – До добра не доведёт!

– И всё? – поразился я, он пожал плечами в ответ. – С чего она это взяла? И, кстати, кого до добра не доведу? Жену с детьми? Или она себя имеет в виду?

На моей последней фразе Загит резко отвлёкся от созерцания «Трабанта», и внимательно посмотрел на меня. Какая-то мысль его явно осенила, но озвучивать он её не стал.

Во вторник с утра меня разбудил будильник. Не сразу вспомнил, где это я. У Николая на диване, в тишине пустой квартиры, спалось прекрасно.

Спустился к себе, бабушка уже приготовила завтрак. Миша с Маратом уехали на работу. Загит и Володя тоже собиралась, скоро заканчиваются дарованные им начальством сутки отдыха, а им ещё в Орехово-Зуево добираться.

Договорились с бабулей и Трофимом, что поедем в деревню после обеда. Мне надо обратно ещё успеть вернуться, вечером у меня самолёт в Палангу. Быстренько позавтракал, проводил наших пожарных и поехал к без пятнадцати десять на Лубянку. Встретил меня опять лейтенант Соловьёв, проводил в зал, где люди потихоньку в масках собирались, и посадил меня изучать согласованный текст лекции. А ровно в десять начал свое выступление. Выступал строго по согласованному тексту, закончив следующим пассажем:

– Учитывая неблагоприятные погодные условия этого года, жизненно необходимо принять все меры, чтобы сохранить и без того скудный урожай. Не секрет, что условия хранения в наших овощехранилищах далеки от идеальных, и большой процент продукции овощеводства попросту сгнивает. Необходимо срочно принимать меры.

– До осени остался один месяц, – послышалось откуда-то с задних рядов. – Что можно успеть за это время?

– Например, можно продать населению и предприятиям по максимуму овощей до того, как они начнут портиться, – предложил я. – На каждом заводе есть сухие подвалы, где и картошка сохранится для заводской столовой и всё остальное. Сельское население и так хранит свой урожай дома в подполе, и всё у них прекрасно хранится чуть не до самой весны. У городского населения такой возможности нет, но на тех же предприятиях можно выделить угол в подвале для работников цехов, чтобы каждый мог, при желании, держать там свой мешок картошки для семьи, купленный по осени. Трудящиеся будут сами следить за своими собственными запасами. Уверяю вас, в таком случае потери сельхозпродукции у нас будут гораздо меньше.

Кроме этого, совсем несложно обучить население изготавливать небольшие хранилища на собственных балконах. При правильном утеплении, особенно в местах, где нет жестких морозов, овощи прекрасно пролежат несколько месяцев, а то и до весны.

– А нехватка хранилищ для зерна действительно настолько велика, как вы говорили? – вопрос был задан совсем молодо звучащим голосом. Я так понял, что какой-то молоденький офицер никак не может поверить, что ситуация в сельском хозяйстве настолько плоха, как я описал. Ну как же – в газетах и по телевидению ни о каких проблемах не говорят.

– Да, две главные беды – либо элеваторов недостаточно, либо они не годятся для хранения из-за того, что долго не ремонтировались. Естественно, никаких цифр нет, но не удивлюсь, если до трети урожая зерновых мы теряем именно из-за этой проблемы. Отсюда главная задача сейчас – вовсе не выращивать больше зерна. Главная задача сейчас – сохранить все, что выращено.

Тут же рассказал и про собственный случай в колхозе под Святославлем – когда я порекомендовал председателю вызвать журналиста, чтобы осветить бедственную ситуацию с хранилищем. И как он боялся, но ради народного добра все же решился.

– Но, разумеется, это единичный случай, – резюмировал я, – большинство председателей не решатся вот так рискнуть, к сожалению. Махнут просто рукой – собрали урожай, отчитались, что все хорошо – а что половина сгниет, ну и черт с ней. Зачем рисковать прогневить начальство?