Ревизор: возвращение в СССР 18

Они были в Турции, в Греции, Югославии, Италии, Румынии. Впечатлений море, фотографий должно быть столько же. Не очень понравились бесконечные идеологические лекции по радиоточке теплохода, а также сопровождение группы товарищем из КГБ, выдававшим себя за обычного туриста. Что такой будет, отец заранее предупредил Костю, и тот быстро его вычислил. Сказал и Женьке, что в его присутствии нельзя говорить ничего сомнительного про СССР, он компромат собирает на каждого члена группы.

Небольшая каюта стала испытанием для Жени, её всё раздражало и бесило. Костя, заметив, что на неё плохо влияет замкнутое пространство, водил её всё время гулять по палубам, в рестораны и бары и, в целом, они очень хорошо провели время.

Вот и сейчас они гуляли по одной из палуб. Погода стояла прекрасная. Начинался вечер. Солнце стало приобретать оранжевый оттенок. Показавшийся берег стал хорошо виден из-за теней.

Они уже заходили в порт, проплывая мимо других судов. Как вдруг кто-то на второй палубе закричал: «Смотрите! Там стоит Вицин! Георгий Вицин! Из „Джентльменов удачи“!».

Рядом с Брагиными тут же оказались люди и стали всматриваться в судно напротив. Там, и правда, стоял очень похожий человек. Ну, просто, копия. Кто из пассажирок закричал и замахал ему рукой.

«Вицин» помахал в ответ и этот простой ответный жест вызвал бурю восторга у всех присутствовавших. Слух моментально разнёсся по судну. Ажиотажный интерес привёл к тому, что на палубы высыпали все, и пассажиры, и обслуга судна.

Брагиных прижали к ограждению. Заметив, что что-то изменилось и вода опасно приблизилась, Костя забеспокоился. Судно дало очень сильный крен. Он решил отойти от края и потянул к себе Женю, их место «в первом ряду» моментально заняли. Женя обиженно надула губки. А Костя вдруг заорал, перепугав ее:

— Все назад!

Но его никто не слушал.

Он потащил упирающуюся жену в ресторан, желая выйти с другой стороны судна. И вот тут уже на весь теплоход разнёсся отчаянный мат. Это капитан требовал немедленно освободить левый борт.

— Перевернёмся, нахрен, идиоты! — истошно орал он, обильно добавляя самый популярные в народе нецензурные слова.

Тут уже Женя покорно побежала вслед за мужем. А он уже осматривался в поиске шлюпок.

Глава 10

* * *

Чёрное море. Теплоход «Тарас Шевченко».

Но всё обошлось, шлюпки не понадобились. Капитан докричался до пассажиров и команды. Угроза миновала, крен потихоньку начал выправляться.

Вцепившись в перила по правому борту, Костя обругал зевак, разбегающихся, кто куда, и взглянул на перепуганную жену, которая вопросительно смотрела на него в ожидании дальнейших указаний.

— Ну, и чего ты упиралась? — спросил он Женю, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.

— Я не поняла! — виновато ответила она. — Что это так опасно.

— Не доверяешь мне, что ли? — притянул он её к себе.

— Я больше не буду, — посмотрела она на него с надеждой, что простит. — Извини, пожалуйста.

— Ладно, — чмокнул он её в макушку. — Главное, что всё обошлось.

* * *

В воскресенье Фирдауса Гончаровы соблазнили рыбалкой. Они вернулись часам к одиннадцати, опять с парой вёдер камбалы, и легли счастливые спать. А мы только проснулись к этому моменту. После завтрака предложил Никифоровне и пани Нине помощь с чисткой рыбы, но они отправили меня выгуливать жену.

— Ей надо ходить, двигаться, — объясняла пани Нина. — А то рожать трудно будет. Нельзя расслабляться.

Мы позавтракали и пошли на площадь, где вся туристическая жизнь проходит. Шли не спеша, чтобы Галия не напрягалась. Ей интересны были развалы с женскими украшениями, купили ей бусы из молочного янтаря, очень красивые.

Возле уличных весов Галия остановилась и попросила четыре копейки.

— Доброе утро, милочка, — приветствовал её сухонький старичок как старую знакомую. — Попробуем ещё раз?

— Что попробуем? — не понял я.

— Если вес будет ровно делиться на пять, полагается приз, — объяснила мне жена. — Я всё жду, когда мы дорастём до шестидесяти килограммов.

— И какой положен приз за шестьдесят килограммов? — спросил я, наблюдая, как старичок взвешивает жену.

— Ещё бы триста граммов, — сочувственно улыбаясь, проговорил он, — и этот кулон был бы ваш, — показал он маленькую безделушку из янтаря.

Копеечная вещица, мы бусы только что купили за пятнадцать рублей, но жена, всё равно, расстроилась.

— Триста грамм не хватило, говорите? — уточнил я. — Сейчас мы вернёмся, — кивнул я в сторону кафе.

Он рассмеялся в ответ. А мы пошли есть мороженное. Естественно, одно весит сто граммов, я специально уточнил у продавщицы, так что пришлось Галие добавиться двумя пирожными по сто граммов каждое.

— Ой, вредно же столько сладкого есть… — сказала она, с жадностью их поглощая.

— Ну так не каждый же день, сугубо ради великой цели! — с пафосом сказал я ей, сам затачивая кремовое пирожное. Эх, как здорово в этом возрасте! Жрешь, что попало, и ни грамма лишнего веса! А попробуй вот так же после сорока лет себя вести…

Доела, пошли взвешиваться второй раз. Очередные четыре копейки перекочевали из моего кармана к дедушке.