Ревизор: возвращение в СССР 19

Эх, не хватает мне семейных хлопот, теперь ещё и комсомольское собрание завтра опять. Да еще и такое специфическое. Но ничего не поделаешь. Надо идти. Авось удастся закрыть уже эту тему раз и навсегда.

После пар помчался на Лубянку. Капитан Румянцев встретил меня и провёл к себе в кабинет.

— Нужен к четвергу твой доклад на тему «Использование технических средств в управлении отраслями народного хозяйства СССР».

— Хорошо, — записал я себе в ежедневник на среду. — В среду принесу текст на согласование. Нормально? — спросил я, убирая ежедневник в портфель и остался стоять, желая поскорее уйти.

— Подожди, не спеши, сядь, — вдруг сказал Румянцев, и я присел. — Тебе не кажется, что вокруг тебя слишком много иностранцев? Ты бы поаккуратнее. Это может быть опасно.

— Это про Мартина и Альфредо? Так я с ними по поручению замдекана вожусь. Ну и кроме того, я стану лучше, как аналитик, если буду общаться с иностранцами. Информация из первых уст про их страны и всё такое. Аналитик, который заперт в четырёх стенах, не может развиваться.

— Ну там еще и Фирдаус такой есть… И всё же, ты поаккуратнее.

— Ну, он же теперь родственник, куда без него. А что касается Мартина и Альфредо, то мне это общение нужно, поверьте, я как профессионал расту. А если вдруг почувствую что-то не то в их поведении, сразу вам сообщу, что есть такие-то подозрения.

— Хорошо. Будь бдителен, — на полном серьёзе сказал он.

— Есть, товарищ капитан! — в шутку вскочил я, отдавая честь, и на этом мы эту скользкую тему закрыли.

Сбежав, наконец, от Румянцева, поехал в Верховный Совет. Хотел сдать записки, как всегда, помощнице Пархоменко, но тут он сам из кабинета выглянул.

— А что же ты не хвастаешься, что жена двойню родила? — увидев меня, спросил он. — От чужих людей узнаём.

Вот только здесь проставляться мне и не хватало.

— Ум за разум зашёл! Столько хлопот навалилось! — стал виновато оправдываться я, а то обидится ещё.

— Валерия Николаевна, вручите товарищу Ивлеву подарок от коллектива, — торжественно произнёс Пархоменко.

Вот, блин, всё-таки придётся проставляться.

— По талону на каждого, — выкладывала передо мной Валерия Николаевна, как карты, талоны в «Детский мир».

— О! Спасибо! — обрадовался я. За это можно не проставляться. Это не за их счёт будет подарок, а за мой.

— Растите большими и сильными, — улыбнулась мне в кои-то веки помощница Пархоменко.

Потом сбегал к Воронцову на четвёртый этаж. Его самого на месте не оказалось, оставил копии записок его помощнице и быстренько ушёл, пока здесь кто-нибудь не вспомнил, что меня поздравлять надо.

Спустился в Комитет по миру и поразился произошедшим там переменам.

Марк Анатольевич сидел за своим столом в расслабленной позе и что-то вещал нравоучительным тоном нашим парням.

— Павел! — подобрался он, увидев меня. — Как хорошо, что ты зашёл. Мы с Ильдаром Ринатовичем приготовили тебе подарок на рождение близнецов! — и Марк торжественно вручил мне ещё один талон в «Детский мир». Поблагодарил его, конечно, от всей души. Парни подглядывали за нами и улыбались.

— Ну, как у вас тут дела? — сменил я тему.

— О, тут такие интересные письма попадаются, — воскликнул Булатов. — Тебе для газеты не надо?

— Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее, — заинтересовался я.

— Да уже рассортировали куда-то, но можем откладывать для тебя, — предложил Евгений. — Да, Марк Анатольевич?

— А что за газета? — спросил тот удивленно.

— «Труд» — ответил я. — В ней внештатным корреспондентом подрабатываю.

— Правда, что ли? — покачал головой он. — Я подумал, стенгазета какая, а тут «Труд». Наш пострел везде поспел. Молодец. Так и надо.

— Спасибо, ещё раз, за подарок, — улыбнулся я и попрощался со всеми.

* * *

Москва. Квартира Костенко.

Света не находила себе место. По факультету пронесся слух, что завтра комсомольское собрание. И на нем будут разбираться со сплетнями про Ивлева. Его друзья бегали везде, как оказалось, и не только ее с Романович расспрашивали… Может, не ходить на это собрание? Пусть сами разбираются… А если Регина на нее все свалит? Блин… Как же все до такого дошло-то… Ей просто хотелось, чтобы этот вечно спокойный, как удав, Пашка подергался, как червяк на крючке. Отомстить за то, что он ее обидел и не рекомендовал в Комитет по защите мира. А теперь она сама дергается…

— Пап, как там статья Ивлева? — спросила Света, подсев к отцу на диван.

— Ну, в целом, есть там здравое зерно, конечно… — отложил отец книгу. — А как у тебя дела в университете? — проницательно заметив что-то неладное в поведении дочери, спросил он.

— Не очень, — честно решила признаться Света.

Ей очень надо было с кем-то поговорить, а кроме отца, и не с кем было. Мама главврач районного КВД, вечно приходила домой уставшая, рассчитывать на её спокойствие и объективность не приходилось.

— Этот Ивлев, — продолжила она, — со мной в одной группе учится.

Взглянув на отца, она заметила искреннее изумление на его лице.

— Ты хочешь сказать, что это написал человек, отучившийся всего один год на экономфаке? — не поверил он.