Ревизор: возвращение в СССР 26 (СИ)

— Я себе тридцать восьмой размер возьму, — сказала мама, прохаживаясь туда-сюда по комнате. — Ты какой себе берёшь?

— Тридцать седьмой, — ответила Галия. — Из тридцать восьмого у меня пятка выскакивает, а они же ещё и растянутся.

— Тогда, может, вторую пару тридцать восьмого Инне отдадим? — вопросительно посмотрела на меня мама, и я кивнул согласно. Инка в депрессии у нас. Ей сейчас самое то, чтобы хоть немного из этого болота отрицательных эмоций выбраться…

Чую, скоро надо будет по четыре пары приносить. И на Анну Аркадьевну ещё рассчитывать. Очень похоже на то, глядя, как она вокруг Загита маневрирует, а он и не против…

— Мне в Святославль надо съездить на несколько дней, — как бы между делом сказал я. — Александр Викторович просит помочь… Справитесь тут без меня?

— Справимся, — ответила жена, взглянув на маму.

— Конечно, справимся. Шанцеву надо помочь. Он нас так выручил в этот раз! — ответила мама.

— Ну, хорошо, тогда я завтра прочту лекцию, съезжу на радио и сразу на вокзал за билетами, — начал я составлять план на следующий день. — Может, мне сразу с вещами завтра на вокзал ехать? Билеты теперь для меня всегда найдутся, с такими-то корочками, сразу и поеду тогда… Блин! У меня же лекция в четверг! — вспомнил я и пошёл звонить Ионову.

Он с пониманием отнёсся к моей просьбе отменить или перенести лекцию, тем более я сказал, что еду в командировку.

Чуть позднее позвонила Инна и стала так причитать, что я испугался, что беда какая случилась. Но разобрав «спасибо тебе» понял, что да, что-то случилось, но явно не беда. Она так радовалась, словно мы ей уже успели туфли подарить… Словно само наше желание сделать это достигло ее. Тряхнул головой. Нет, в это я не верю. Вот в переселение душ — запросто. Даже и практикую. А в телепатию — нет, и все тут.

— Так что случилось, Инн? — спросил я и тут же рядом оказалась взволнованная мама.

— Петя ходил сегодня в жилкомиссию, нам обещают двухкомнатный блок через две недели, — наконец услышали мы. — Только не говори никому!

— Почему? — покосился я на маму, прикрывшую от неожиданности рот рукой.

— Я поверить не могу! Боюсь, если кто-то узнает, будет скандал и нас отодвинут далеко в конец очереди! У нас только подполковникам со взрослыми детьми такие блоки дают. Как хорошо, что Петя пошёл! Спасибо тебе, брат, что ума ему вставил!

— Отлично, Инн, — ответил я. — Через две недели твои проблемы закончатся, и ты переедешь в две комнаты. Сейчас тебе главное успокоиться и самой не разболтать никому раньше времени, если считаешь, что вас могут отодвинуть.

— А! — взвизгнула на том конце провода сестра. — Я поэтому тебе и звоню! Кому-то же невтерпеж рассказать! Как в себе такое держать!

— Давай, я тебе маму дам. Ещё с мамой поговоришь и тебе легче станет, — рассмеялся я.

Положив трубку, покачал головой. А Петр небезнадежен, делает успехи. Пошел и выцыганил то, что дают только подполковникам. Молодца!

Во вторник с самого утра поехал на Лубянку. Румянцев встретил меня на входе и проводил к себе в кабинет.

— Ну что, звонили с радио? — спросил он, выкладывая передо мной мой же отпечатанный текст лекции.

— Да, пригласили побеседовать и подумать, куда меня пристроить, — доложил я. — Сегодня после вас сразу туда.

— Отлично! — с довольным видом проговорил он.

Для полной картины ему осталось только удовлетворенно руки потереть и сразу будет понятно, что человек очень собой доволен.

Ознакомился ещё раз со своим же текстом. Несколько карандашных надписей содержали упоминания руководящей роли партии в деле атомного строительства СССР и больше ничего. Похоже, кому-то показалось, что выступление без ссылок на партию будет выглядеть слишком самонадеянно. Кто-то страхует меня? Интересно… И это уже не в первый раз.

Мы вместе с Румянцевым пришли в зал, уже почти полный, и сели с краю на первом ряду. Проходящие мимо офицеры в масках здоровались с нами, некоторые за руку.

Буквально через несколько минут меня пригласили за трибуну, и я начал своё выступление.