Ревизор: возвращение в СССР 27

Денег мне никто в редакции газеты конечно, на это не даст, свои возьму. А тема эта, на самом деле, стара, как мир! И такие проверки надо регулярно устраивать, чтобы таксисты не наглели. Главное, не забыть свой таксопарк предупредить, когда эксперимент начнём. Но аккуратно, а то если тысяча двести человек начнет это обсуждать, то вся Москва узнает. Что же придумать?

Приехал домой, а Ирина Леонидовна тут же записочки мне сунула, кто звонил. Просмотрел их бегло. Звонили с радио насчёт второй передачи завтра. Звонил Филатов с кожгалантерейки.

— Угу, спасибо, Ирина Леонидовна.

Пришлось спуститься к телефону-автомату во двор. Взволнованный директор кожгалантерейки доложил, что на фабрике скандал. Дружинина начала исключать из очереди на квартиру людей, повторно залетевших в вытрезвитель. Люди в бешенстве, это мягко сказано. Грозят жалобами вплоть до ЦК.

— Люди отказываются работать, — говорил он и голос его при этом периодически срывался. — Того гляди, бунт поднимут…

— Вы главное, Андрей Дмитриевич, сами успокойтесь. — ответил я. — Кто на фабрике директор, разве не вы? Хватит кланяться этой вздорной бабе! Тем более правда на вашей стороне. Как она могла кого-то единолично исключить из очереди? Такие решения только комиссия принимает! Соберите срочно людей где-нибудь в актовом зале. Выйдите к ним и спокойно объясните, что это произвол председателя месткома. Что никто никого из очереди не исключит! Вы как директор завода и председатель жилкомиссии этого не позволите. Хорошо?

— Хорошо, — заметно приободрился Филатов.

— Я вам ещё позвоню чуть позднее, узнать, как у вас дела.

Пусть идёт и разбирается. Ну и фрукт! Рассчитывал, что ли, что я примчусь на завод вместо него эту проблему разруливать? Кто, в конце концов, директор завода, я или он? Набрал тут из автомата Сатчана. Рассказал о происходящем. Он аж присвистнул.

— У неё что там, совсем сдвиг по фазе? — возмущённо спросил он. — Решила напоследок нам устроить Варфоломеевскую ночь?

— Похоже на то. И ещё… Откуда повторные залёты? Вы с ментами работу проводили на этот счёт?

— Проводили, конечно. Блин… Аванс же был двадцатого… Похоже, успели похватать перед предупреждением. Сигналы не сразу же до предприятий доходят…

— Твою мать! Это сколько же ещё всё будет продолжаться? Как это всё не вовремя! — с досадой проговорил я. — А нельзя там эти сигналы аннулировать? Изъять, порвать и выбросить…

— Здрасьте… У них же не только сигнал на предприятие отправляется. Там же ещё квитанция на оплату выписывается! Это же как всё аннулировать?

— Ну, значит, на предприятии надо как-то игнорировать сигналы до февральского аванса включительно. Опять же там не все безвинно пострадавшие… — устало сказал я.

— Пусть сами смотрят, кто у них алкаш, а кто нет, — предложил Сатчан.

— Это всё так субъективно, — возразил я. — Тут надо общее решение какое-то принимать, а то ещё один бунт начнётся.

— Тут же как, если разборы полётов коснутся нашего отделения милиции, это тоже не очень хорошо. Лучше пусть они сами там простят всем январские и февральские залёты, которые могут быть спорные. А с марта если кто залетит, то уже за дело и это не обсуждается. Думаю, никто возражать против такого решения не будет.

— Логично, — согласился я, попрощался с ним и набрал опять Филатова. Директор оказался ещё у себя в кабинете, как раз, собирался на общее собрание коллектива.

— Андрей Дмитриевич, это Павел опять. Разговаривал сейчас с Пролетарским райкомом. Они работу с милицией уже провели. Это приходят сигналы на тех, кто ещё до этой работы попался. Предлагаю объявить амнистию на январские и февральские залёты. Вот прямо сейчас это людям скажите, чтобы их быстрее успокоить. А с марта всё будет строго! Попался, значит за дело и никакие отговорки уже не помогут.

— Я уже и сам об этом думал, — признался Филатов вполне адекватным голосом.

— Ну, давайте, Андрей Дмитриевич, удачи! — пожелал я ему и попрощался.

* * *

Адлер.

Маслов и Ваганович прошли регистрацию и ожидали посадки в самолёт.

— Командировка так быстро закончилась, — с сожалением проговорил Ваганович.

— И не говорите, Аркадий Павлович… Зато я уже кое-что придумал!

— Да? И что же?

— По-моему, кровля котельной на базе отдыха протекает, — подмигнул он своему директору.

— Да ты что? И давно?

— Есть несколько докладных, одна из них ещё за прошлый год…

— С прошлого года!.. Что за бесхозяйственность! — картинно заломил руки Ваганович и они оба дружно рассмеялись.

* * *

Москва. Фабрика художественной галантереи.

Ты смотри, Филатов как хвост распустил! — злилась Дружинина на собрании трудового коллектива. — Свободу почуял! Хрен тебе, а не свобода!

Ей было плевать и на недовольные взгляды людей в её сторону, и на насмешливые. Её больше волновала самостоятельность и своеволие, которые вдруг проявил директор.

Посмотрим, что ты в пятницу запоёшь, когда попорченные кожи доставят! — злорадно смотрела она на него, поджав губы. А Филатов набирал обороты…