Ревизор: возвращение в СССР 29

Решили, что лишним не будет, тем более, что так и не ясно, получил он вчера наши гостинцы или нет? Как по закону подлости, только Загит ушёл отправлять телеграмму на почту, раздался долгий междугородний звонок телефона. Звонил Руслан и благодарил за подарок.

— Такой фурор на нашей улице вчера был, когда к нашему дому машина первого секретаря горкома вечером подъехала! — смеясь, рассказывал Руслан.

— Ну, видишь, какую рекламу мы тебе сделали, — тоже рассмеялся я, представив себе, сколько разных сплетен и слухов теперь по городу пойдёт.

Поздравил его от всех нас, и мы попрощались. А вскоре и Загит вернулся. Расстроился, конечно, что так разминулся с сыном. Рассказал ему, что в Святославле теперь слухи разойдутся, что Руслана горком персонально с днём рождения поздравил. Он усмехнулся.

Закончил вторую часть научной работы и решил сразу отвезти в университет. Заодно зайти в группу работы с письмами, пока девчонки на парах. Надеюсь, Гусев будет на месте и откроет мне кабинет.

Эмма Эдуардовна шепнула мне, что сегодня собирается бюро факультетской партийной организации по моему вопросу.

— У нас все в таком шоке от твоих рекомендаций, — поделилась она.

— Так я же и говорю, что не мне спорить с этими людьми, — согласно кивнул я. — Сказали «Надо», я ответил «Есть!» и пошёл писать заявление в партию.

— Да уж. Выбора у тебя не было… И у нас тоже, — многозначительно улыбнулась она.

Это, как я понял, означало, что мою кандидатуру бюро, в любом случае, одобрит.

Поблагодарил её и направился к Гусеву. Он охотно проводил меня в кабинет с письмами. Шкафов ещё не было. Подоконник весь был заложен пачками писем, перевязанных шпагатом. На рабочих столах лежали горы писем…

— Н-да… Дела, — огляделся я растерянно. — Вот загрузили мы девчонок… А будут они как-то отмечены? Я не знаю… Поощрения какие-то?

— Конечно. Думаешь, чего они все так сюда рвутся? — усмехнулся Гусев. — В моей команде быть очень выгодно.

Он так уверенно и многозначительно на меня взглянул, что я подумал, что он, наверное, девчонкам и с учёбой помогает, и с другими проблемами.

— Ну, тогда ладно, — кивнул я.

* * *

Италия. Рим.

Воспользовавшись советом Марии, Тарек решил, что они придут к началу фуршета по одному из приглашений, посмотреть, кто там будет. Если никого полезного и интересного, то они побудут часик и поедут на второй фуршет и до окончания пробудут там.

На фоне мероприятия, организованного мэрией Рима, первый частный фуршет, на который они попали, не изобиловал высокими чинами. Приглашённая публика была скорее из деятелей культуры и спорта, чем из тех, кто делает деньги или определяет политику своих стран. Мария быстро рассказала Тареку обо всех гостях, кого знала. Он познакомился довольно быстро с остальными, определил для себя несколько интересных собеседников, у которых явно были хорошие связи, и в компании Фирдауса и Алонзо провёл в разговорах с ними около часа.

Нуралайн же с Дианой и Марией в это время просто прошлись по кругу, познакомились со всеми, вежливо поулыбавшись и перекинувшись парой слов.

Диана старательно слушала, переспрашивала у Марии и уточняла, кто есть кто. Незнание итальянского языка, конечно, очень мешало. Политиков и военных на этом мероприятии не было и когда Тарек подал сигнал женщинам, что они едут дальше, она ничуть не огорчилась.

Второй фуршет устраивала жена австрийского посла. Вот на нем, в отличие от первого, были и военные, и дипломаты… У Дианы аж глаза разбежались. Так же, как и в прошлый раз, они разделились. Мужчины, быстро познакомившись со всеми, нашли себе круг общения, а Нуралайн с Марией не спеша переходили от одной группы гостей к другой. Диана старательно всем улыбаясь, сделала с ней круг почёта, собрав с десяток визиток. Но когда Нуралайн с Марией пошли по кругу второй раз, Диана предпочла остаться одна, и, сославшись на неважное самочувствие, пристроилась на диване.

Хозяйка вечера сразу заметила одинокую, скучающую гостью, подсела к ней и попробовала заговорить сначала на итальянском, потом на немецком, а затем и на английском. Диане оставалось только вежливо улыбаться и отвечать «I don’t speak Italian, I don’t speak English, I don’t speak German». Она могла сказать только несколько фраз на английском и виновато смотрела на растерявшуюся было женщину. Но та быстро взяла себя в руки, ласково улыбнулась, положила руку Диане на ладонь, что-то сказала по-немецки. Затем остановила проходившего мимо официанта, взяла у него с подноса бокал шампанского, вручила его Диане с улыбкой и пошла к другим гостям. Тут к официанту подошли два офицера, поменяли пустые бокалы на полные и, увидев Диану, уставились на неё. Под их взглядами она автоматически сдвинулась к краю дивана, мало ли, может, они присесть хотят.