Ревизор: возвращение в СССР 29

Засыпая, всё же добросовестно пытался вспомнить, был ли в семидесятых-восьмидесятых такой неформатный музыкант Виктор Еловенко? Может, бороду отрастил с годами и выступал с какой-нибудь рок-группой, вот я его и не узнаю? А фамилии участников, когда они в составе группы, только фанаты знают. Не мудрено, что не могу его вспомнить, я больше классиков рока слушал. «Pink Floyd», «Rolling Stones»… Очень уважаю «The Rasmus», жаль, их ещё нет. Как и отечественных музыкантов, кого любил слушать… «ДДТ», «Арию», «Алису»… Цой жив и все такое. Эх… Не хватает…

А может, он, всё-таки, допелся? Угодил в колонию или за сто первый километр? С его упертостью, возможно, он вообще петь бросит, чем начнёт петь «Широка страна моя родная»…

А если его попытаться образумить? У него же объективно есть талант. Голос богатый, слух прекрасный, сочиняет ладно… Ему надо-то просто начать уважать свою страну, да поменять репертуар. С таким голосом дело пойдет. Можно подсказать ему писать тексты без политики, про героев войны, например, про тех же женщин-снайперов. С таким репертуаром ему без проблем разрешат создать свой коллектив и выступать.

Правда, весь вопрос в том, насколько можно образумить того, кто с Линой связался и отношения строить пытается… Хотя, чужая душа — потёмки. И Иван, и Гриша, вроде, очухались и живут нормальной жизнью…

И что я так распереживался из-за него? Ну, подумаешь, талантлив. Земля русская — талантами богата. Хотя и понимаю почему. Конкретно этот талант пытается угробить себя прямо перед моим носом. Обидно же, а натура у меня деятельная…

В понедельник пораньше созвонился с прорабом Жуковым, чтобы договориться с ним о встрече. Хотел познакомиться и обсудить, когда и что у нас по официальному плану строительства и когда он может съездить с нами на место?

Евгений Семёнович сообщил, что у них планёрка с утра, договорились с ним о встрече на одиннадцать утра.

Потом звонила Латышева с радио, предупредила, что завтра выйдет передача с моим участием. Что-то это уже перестало так волновать, как раньше. Даже не буду говорить никому об этом, кроме Румянцева.

* * *

Москва. Горный институт.

В понедельник Диана отправилась на занятия в институт к началу первой пары, чтобы не пропустить появление Малюгиной после болезни.

Староста группы Вася Девяткин сразу подошёл к Малюгиной, только она появилась в группе.

— Зой, как так получилось, что твоя бабушка растит твою дочь, а ты даже не помогаешь?

— Какую дочь⁈ Снова, что ли, эту шарманку решили завести? Не хватило мне ваших ходоков на выходные, думаете? Вы с ума тут все посходили, что ли? — возмутилась Малюгина. — Нет у меня никакой дочери! И бабушки нет! Обе бабушки умерли, когда я ещё в школе училась!

— Я не знаю, что за бабушка тебя искала, — недовольно ответил староста, — родная или двоюродная. Но так поступать с ребёнком, как ты, это недостойно.

— Да нет у меня никакого ребёнка! — покраснела от злости Малюгина.

— Знаешь, нам всё равно, дело твоё, можешь и не признаваться, если тебе так проще, — подошла к ней Алёна Шевцова. — Просто возьми деньги, здесь сорок восемь рублей мы собрали, и отправь им. Это совсем не дело, что они вдвоём на тридцать два рубля бабушкиной пенсии живут.

— Да идите вы знаете куда со своими деньгами! — психанула Малюгина и выскочила из аудитории, ударив перед этим по руке Алену. Бумажные купюры взлетели в воздух, монетки зазвенели по полу. Все, кто стоял поближе, принялись собирать деньги.

— Упирается, как будто это что-то изменит, — брезгливо передёрнула плечами Света Виноградова. — Уже все всё знают! Чего ломаться-то?

— Действительно, — добавил Юра Бахтин. — Ну, сказала бы, что натворила делов по малолетству, стыдно до чёртиков, потому и скрывала. Спасибо, что беспокоитесь о моём ребёнке. Кто бы из нас ей что сказал в таком случае? А так…

— Согласен, никто бы из нас её этим не попрекал, если бы вела себя нормально, — добавил Девяткин. — Кто мы такие? Но вот так себя вести, деньги швырнуть, что тебе товарищи собрали… Давайте ее, может, на комсомольское собрание вызовем, проработаем там, как следует?

— Не надо, я уверена в этом, — решительно сказала Диана, — ей и так придется над этим вопросом задуматься.

— Согласен, бесполезно, видите, она непробиваемая, — поморщился староста. — Так что с деньгами делаем?

— Так мы не ей их собрали, — возразила Алёна, — а ребёнку с бабушкой. И что теперь с этими деньгами делать? Обратно раздавать всем, кто скинулся, будем?

— Хотите, я в детский дом их передам? — предложил Юра Бахтин. — Я там часто бываю. А можно купить детям от нас что-нибудь.

— Прекрасное предложение! — воскликнула Диана. — Молодец, Юра. Я только «За»!

— Правильно, — поддержал староста. — Давайте так и сделаем. А то, что Малюгина от денег отказалась, пусть будет на её совести. Сама денег в деревню не даёт, так ещё и от помощи отказывается!

Диана с осуждающим видом кивала головой в такт его словам, а сама удовлетворённо думала, что теперь Малюгиной точно будет не до чужих мужей. И не до слежки за ней…

* * *