Ревизор: возвращение в СССР 3

Я вопросительно посмотрел на мужика и как бы невзначай заглянул за станок. Там сидело ещё трое таких же работяг в грязных робах и телогрейках. Они резались в козла, сидя на деревянных ящиках вокруг деревянной катушки средних размеров от какого-то кабеля. Игра только началась, у мужиков были полные руки доминошек.

— А зачем тебе? — подозрительно глядя на меня, спросил мужик.

— В путевке он с пробегом накосячил, — не стал темнить я. — Уточнить хочу, как должно быть?

— Ну иди на улицу, ищи машину. Если найдёшь, то Петрович где-то здесь. А если не найдёшь, значит в рейсе.

— Где хоть искать? — спросил я.

— Тебе же сказали: на улице! — с раздражением рявкнул один из работяг, сидевших за катушкой

Какие мы нервные! Ладно, пойду на улицу. Марка машины есть, номер тоже. Вышел из гаража на улицу.

Итак, ищем МАЗ-500 74-20 мел. Что это, интересно, грузовик? Самосвал?

Оказалось, тентованный грузовик. Пробег в путёвке при выезде стоит 754’339 км. При возвращении 376’916 км. Вот, как это?

Обошёл вокруг машины, никого. Рядом тоже.

И что делать? Подёргал ручку водительской двери — она открылась. Заглянул в кабину — никого. Ничего же не случится, если я сам счетчик проверю?

Оставив дверь кабины открытой, я забрался внутрь, сел за руль МАЗа и принялся изучать приборную панель. Механический счетчик, показания совпали с теми, что в путёвке.

Пока я соображал, что делать, кто-то схватил меня сзади за воротник куртки и выволок из кабины.

— Э! Хорош! — закричал я, вырываясь.

Моя куртка осталась в руках нападавшего. А я развернулся, встав на автомате в стойку, приготовившись отбиваться.

— О! Ёптыть! Ты кто такой? — передо мной стоял мужичок средних лет, приземистый и широкоплечий.

Он вернул мне куртку, настороженно глядя на меня.

— Здравствуйте, — поздоровался я и забрал у него куртку, — я в бухгалтерии работаю. Пришел уточнить цифры в путевке. Что вы тут все такие нервные?

— Будешь тут нервным, — проворчал водила. — А что не так с путевкой?

— Вот, — показал я ему его путёвку. — Тут косяк. Так не бывает.

— Бывает, — раздражённо ответил он. — Тут ещё не такие чудеса бывают.

— Значит, пробег начальный неверно указан, — настаивал я. — Кто его проставляет?

— Механик со своего журнала списывает, — ответил водила, нервно прикуривая.

— Откуда там такой пробег?

— Машина полтора года простояла, пока запчасти какие-то ждали. Думали, небось, что никогда больше в рейс не выйдет. А тут нате, отремонтировали. Мне подсунули, сволочи.

— И?

— Они, суки, липовые рейсы себе на ней рисовали. А мне теперь расхлёбывай!

Водитель зло сплюнул.

— Тут, в таком случае, излишек соляры где-то должен быть на железнодорожную цистерну.

— Да какой излишек? В лес отъехали и слили.

— Что слили? Соляру?! — опешил я. — Зачем? Её же продать можно.

— Да кому она нужна? — водила посмотрел на меня как на идиота.

Во дела. К такому меня жизнь не готовила.

Мужик нервно пнул колесо.

— Колымага чёртова! Свалилась на мою голову!

— Так, хорошо, — попытался я собраться с мыслями. — А если мы исправим в путёвке начальный пробег?

— Бестолку. Механик у себя в журнале свой учёт ведёт. Следующий раз всё то же самое будет.

— А если служебку написать? — предложил я. — Так, мол, и так, учётный пробег не соответствует фактическому.

— Не могу. На меня и так тут косо смотрят. Если ещё и махинации их сдам… — пробормотал водитель.

— А за что косо смотрят?

— Я в нормы времени не укладываюсь, — ответил он. — По нормам я должен четыреста километров в день проезжать, а я опаздываю…

— Почему? — осторожно спросил я. В моё время дальнобои и шестьсот, и восемьсот километров в день проходили.

— К матери заезжаю, — тихо сказал он. — Как на межгород перевёлся, так и заезжаю. Раз в две недели получается. Она одна. Понимаешь? В деревне. Ей всё время помощь нужна. Меня пошлют в Краснокамск, это через Пермь, а мать у меня в ста километрах оттуда, под Берёзовкой, чуть не доезжая.

Водитель опять закурил.

— Так переезжай к ней, — посоветовал я.

— А дети? У меня дети тут, — мрачно сказал он. — С бывшей.

— Тогда мать к себе забери.

— Я в общагу заводскую перебрался. Разводимся. Дом бывшей с детьми оставил. Куда я мать привезу? В общагу?

— Ладно, разберёшься и с матерью, и с бывшей… Главное, не спеши, с плеча не руби и ниоткуда, пока, не выписывайся. Ты мне скажи, как ты раньше с показаниями счетчика выкручивался?

— Никак. Мне колымагу эту только дали, как с больничного вышел.

— Ну, короче. Как мне тебя называть можно, кстати?

— Петровичем зови, чего уж там.

— Хорошо. Петрович, такую путёвку сдавать нельзя. С минусовым пробегом. На что ты рассчитывал, вообще? Тут зарплату если посчитать, так ты ещё и должен заводу будешь!

— Хоть увольняйся! — в сердцах воскликнул Петрович.

— Не надо увольняться. Может, ты будешь каждый рейс по чуть-чуть прибавлять к той цифре, что механик укажет? Например, проехал восемьсот километров, а указал триста. Так фактический пробег и подгонится постепенно.

— Ага. А получать я что буду? Не, я так не согласен.

— Тогда остаётся одно: накрутить пробег, — предложил я. — У вас же делают так?