Ревность

Не уверена на сто процентов, но мне показалось что Елена Викторовна сегодня выглядела чуть иначе чем в нашу последнюю встречу, когда в середине лета мы с Герой приезжали на день рождения свёкра. Но за преображениями свекрови не угнаться. Не хотелось бы судить, однако я искренне надеялась, что, дожив до её возраста я научусь смотреть в зеркало с долей саркастичной философии, что-нибудь в духе Ф. Раневской: «Старость — это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идёт на анализы». Но тем не менее нельзя не отдать должное её королевской осанке, умению себя подать и выглядела она всегда так, будто только вернулась из Букингемского дворца. Костюм в стиле Шанель, туфли на обязательном каблуке, гарнитур из драгоценных камней под цвет наряда и причёска волосок к волоску. Я не припомнила случая, чтобы застала Елену Викторовну в расхристанном виде. А слово «джинсы» вызывало у неё изжогу. Наверно нелюбовь Геры к названному предмету гардероба (избранная нелюбовь, касающаяся исключительно меня, себя то он джинсами не обделял), передалась ему от матери вместе с удивительным цветом глубоких синих глаз. Чертами лица и телосложением мой муж всё же пошёл в отца, потому как Елена Викторовна Подольская всегда акцентировала внимание на своей безупречной внешности с утончёнными чертами, синими глазами, русыми волосами и худощавой фигурой среднего роста. Тогда как её муж был темноволос, кареглаз, с атлетически развитым и несколько приземистым телосложением. Но он также как и его супруга явился на заурядный семейный обед при полном параде: в костюме, идеально подчёркивающим его величавую стать, и при галстуке.

— Предложить вам что-нибудь выпить?

— А где Гоша?

Разумеется мои слова никого не интересовали.

— Гера уехал по делам, но обещал вернуться к обеду, — дословно передала то, что сама узнала лишь от тёти Маши.

— Никакого воспитания, — посетовала гадю…, то есть Елена Викторовна. Мне пришлось отвернуться иначе губы растягивались в многообещающий оскал. Кто бы говорил о воспитании мадам. — Это сказывается твоё влияние, Родик, — мужу тоже доставалось не меньше других, — вместо того, чтобы встретить мать на пороге он куда-то уехал. Сегодня выходной, какие могут быть дела?

— Леночка не горячись, я уверен…, — но в чём был уверен Родион Мстиславович я так и не узнала.

— А ты ничего не скрываешь? — пристальный, изучающий прищур синих, как у сына глаз, в мою сторону заставил меня непроизвольно съёжиться. Но правда-то на моей стороне:

— А что мне скрывать? Гера заверил, что вернётся точно в срок, без опозданий.

— Не знаю, не знаю. Странно, всё же выходной день, и мы заранее договорились о встрече. В итоге мы приезжаем, а его нет… Мира, может он завёл любовницу?

Что?! Эта женщина в своём уме? Я открыла рот, чтобы вывалить на безумную все свои сокровенные мысли, взращиваемые мною последние семь лет, которые как порядочная невестка прятала поглубже дабы не становиться камнем преткновения между матерью и сыном. Мужественно терпела все придирки и поучения, даже сносила оскорбления, хотя в такие моменты мужская половина семьи Подольских вставала на мою защиту, по возможности ограждая от несправедливых нападок. Но как известно рано или поздно всему наступал конец.

«Это провокация, Мира. Сохраняй спокойствие». И даже жаль, что холодная и трезвая мысль, проявившаяся, как нельзя кстати, остудила запал. Я бы не отказалась расставить точки над «и» или «ё», что со свекровью, что с её сыночком.

— Лена, ну какая любовница, не болтай глупости, — высказался Родион Мстиславович. А я, улучив момент, захлопнула рот, чтобы молча развернуться и отправиться вон из комнаты.

— Мира, ты куда? — недоумение в женском голосе не могло не порадовать.

— Поскольку вы не желаете ничего из напитков, то я должна помочь тёте Маше накрыть на стол. Чувствуйте себя как дома. — Послала напоследок «приветливую» улыбку в адрес гостей, и мне оставалось надеяться, что вышло не столь же ядовито, как у свекрови, а после почти бегом устремилась на кухню.

— Приехали, — обречённо выдохнула, оказавшись на дружеской территории.

— Слышала. Давай-ка, бери поднос с салатами и марш в столовую. Я пока проверю мясо в духовке, — тётя Маша раздавала указания хорошо поставленным командирским голосом.

Естественно, произошло то, чего я боялась, но не переставала надеяться на положительный исход — Гера всё-таки опоздал. Я и Мария Мстиславовна мужественно приняли удар свекрови на себя. Вот уже полчаса как стол накрыт, гости в наличии, а хозяин дома бессовестно отсутствовал.

— Мира, ты звонила мужу, как я тебя просила?

Будто она сама не знала, что такое мобильный телефон, или номер её обожаемого сыночка не вбит на быстром наборе.

— Звонила, — в десятый раз повторила тоже самое, — он не отвечает, но я оставила сообщение.

— Полнейшее безобразие. Не понимаю, как можно относиться к своим родителям настолько неуважительно.