Ревность

Самое непостижимое во всей сложившейся ситуации, случись подобное с подругой, я действовала бы абсолютно идентичным способом и, подозреваю, использовала бы те же самые слова, что и она сейчас, пытаясь донести до меня очевидные вещи. Ещё больший парадокс в том, что лучшие мировые мозгоправы опять-таки мужчины, но я что угодно готова поставить на кон, потому как прямо сейчас со всей глубиной и отчаянием осознавала — никто не в силах понять происходившего внутри меня, а уж мужчина тем более. Во-первых, без схожего опыта постигнуть другого человека просто невозможно, кто утверждает обратное — нагло врёт. Максимум, что в состоянии выжать из себя неравнодушный человек — сочувствие бедняжке, и то на подобное способен не каждый из нас. В общей своей массе люди скорее испытают не сопереживание, а жалость. А во-вторых, мы слишком по-разному устроены, одну и ту же ситуацию мужчина посчитает сущим пустяком, тогда как женщина примет за катастрофу вселенского масштаба. И как не прискорбно, но возможно именно теперь я стану относиться к любимой подруге с гораздо большим трепетом…

— Если бы Подольский дорожил тобой… — Мне повезло, что Марина не заметила моего отстранённого, безучастного взгляда и долгого молчания. — То решал бы свои проблемы любым доступным и, что самое важное, адекватным способом. А судя по твоему лицу, он их не решает, он по-скотски вымещает на тебе свою злость. Но ты живой человек, женщина, а не груша для битья.

— Ты права, Марин. Но не уговаривай, чтобы я начала бракоразводный процесс прямо сейчас. Я не могу так. Не знаю, как объяснить.

— Конечно. Ходить с синяками и на раскоряку ты можешь, а подать на развод и свалить от неадекватного и опасного психа ты не можешь. Ты себя-то слышишь, Мир?

— Слышу и тебя, и себя. Ты права. Я чётко осознанию, что рискую собственным здоровьем. Но всё равно попытаюсь ещё раз. Если не получится в третий раз, тогда уйду.

— ЧТО?! Это происходит уже второй раз?! Какого чёрта, Мира!!

Я зажмурилась от досады, прикрывая лицо ладонью, кто меня дёргал за язык. Но слово не воробей, придётся каяться:

— Первый раз было не так, как сейчас. Я по большей части сама испугалась, чем он что-то сделал.

— Ми-ра, — подруга протяжно простонала, — не ожидала, что когда-либо скажу это, тем более тебе, но ты уже превратилась в классическую жертву абьюза. Ты защищаешь и выгораживаешь в первую очередь его, а не себя саму. Ты потерялась, подруга. Больной на голову ублюдок вовсю тобой манипулирует, и ты повелась. Твоё хвалёное самообладание — полнейший самообман.

— Марин. Пожалуйста, остановись. Я не обманываюсь на его счёт, больше нет. Не знаю, как объяснить, просто не могу уйти именно сейчас. Возможно, через неделю или месяц, не знаю. Сейчас — не могу.

— Ты — дура! Но помни, что я на твоей стороне.

— За дуру отдельное спасибо, — хохотнула между словами несколько истерично, — у тебя отлично выходит открывать мне глаза на реальный мир.

— А для чего тогда нужны друзья? Просто будь осторожна, Мир, очень тебя прошу. Не хочешь ради себя, тогда хотя бы ради меня. Никому не нужны бессмысленные жертвоприношения.

— Ты меня до слёз доведёшь. Я постараюсь.

— А тебе точно помощь не нужна? Он не держит тебя закрытой? Или может выкинул все вещи, чтобы ты не сбежала, мм? — порой из Маринки, как из рога изобилия, сыплются бредово-фантазёрские идеи.

— Ты начиталась романов? Я хоть сейчас могу уехать куда угодно. Но не хочу этого делать с фиолетовым лицом и заплывшим глазом.

— Ладно, уговорила. Только не теряйся, звони. Или хотя бы скидывай сообщения, что ты жива-здорова. И глядя на твою физиономию, лишний раз убеждаюсь, что моя паника была не напрасной.

— Извини. Кстати, твоя чуйка, по правде, немного пугает, — несмело улыбнулась ей.

— Чего уж там. Жаль, что она включается «после», а не «до».

— Обещаю писать ежедневно.

— Если не напишешь или не позвонишь, я вызову полицию и помчусь тебя спасать, — хотела возмутиться излишнему рвению подруги, но не успела, — и я начинаю срочные поиски адвоката, на всякий случай, — напоследок Марина резко высказалась и прервала звонок, не прощаясь.

Весь день я снова просидела взаперти, не спускаясь более вниз. Правда взаперти теперь не получится. Сорванный вчера, благодаря усилиям Геры, замок никто восстанавливать не собирался. Хорошо хоть дверь не слетела с петель и её можно было просто прикрыть, дабы не светить спальной обстановкой. На обед не выходила, чтобы не пугать тётю Машу своим внешним видом. Как никак Гера её родной племянник, чтобы у нас с ним не происходило, я ни в коем случае не хотела стать причиной вероятной вражды между ними. Тем более, по сути, она заменила ему родителей.

Вечером после душа я снова завернулась в махровый халат и спряталась в одеяльном коконе. Спать не хотелось, поэтому я включила телевизор и на бесшумном режиме переключала каналы, бездумно рассматривая картинку за картинкой. Гера вернулся, когда комната погрузилась в темноту.

— Привет, малышка. Почему не включаешь свет?