Ревность

– Нет, конечно, я рада. Но я не готова, понимаешь? Не готова жить между землёй и небом, не готова потратить годы на какой-то станции.

– У нас будет своя комната, – убеждал я Тебя. – И не такая же точно, а вот эта самая. В которой мы впервые… в которой мы прожили, провели.

– Мы даже не женаты, – говорила Ты.

– Поверь, едва я овладею звёздным светом, как мы вернёмся сюда. Эту комнату вставят обратно, воссоздадут. И мы тут же исправим!

– Ты лучше скорей возвращайся, – говорила Ты и уходила, не желая продолжать разговор.

Вскоре меня пригласили наниматели.

– Что ж, – услышал я. – Для корректора у вас немалые запросы. Но мы посовещались и решили: ваша комната будет на станции. Собираетесь жить с женой?

– Она не жена мне. Просто любимая. Мне бы хотелось, чтобы ее могли привозить и забирать обратно. Это будет не так уж часто, я даже не требую дополнительных рейсов. Только те, что и так в плане.

Они дали согласие и на это. Но Ты сумела снова поразить меня.

– Мне нужен твой клон. Ты ведь не думаешь, что я хочу лишиться тебя совсем? – сказала Ты.

Я не верил своим ушам. Ты не соглашалась лететь со мной, но не хотела оставаться без меня

– Послушай, ты ведь понимаешь, что клон – это не я? Ты насмотрелась сказок о далёком прошлом, и плохо ориентируешься в реальности. Это лишь название для удобства: клон.

– Я понимаю, – твёрдо сказала Ты. – Не думай, что я глупышка. Их называют ещё мужеботами. Ну, если они для женщин.

– Да как ни назови! Это оболочка, как резиновая кукла, пусть даже во много раз реалистичнее. Она не станет мной!

– Успокойся. Я буду помнить, что это не ты.

– Хорошо. Допустим, я ничего не имею против. Но ведь Ты знаешь, что сделать клона – это не взмахнуть рукой, не дунуть-плюнуть. Это кропотливая работа, сбор информации, построение воздушной матрицы, овеществление ее, наращивание тела. А мне завтра приступать к проекту, я просто не успею!

– Что ж, готова подождать, – сказала Ты. – Сделай клона там. А когда приеду в гости, заберу.

«Приеду в гости…» Как это мило прозвучало: приеду. Все звезды на небе свидетели: я не хотел терять Тебя. То, что Ты придумала, было на грани шантажа, но я любил Тебя.

– Но если об этом узнают…, – робко возражал я.

– Ты сам говорил, для создания клона нужно только несколько программ. Ну и материал для тела, но в своём статичном виде он весьма компактен. Ты сможешь там этим заняться, а когда клон будет готов… Ну, убеди их, если просекут, что ты им нужен как специалист, похвастайся первыми успехами. Они ведь будут?

Да уж. Пока я вечно смотрел на звезды, Ты обеими ногами стояла на земле. Это первичные потребности, без них не обойтись так долго, убеждал я сам себя. Хотя идея делать «это» с клоном вызывала оторопь.

Ты ничего от меня не скрывала. Была такой, какая есть. В конце концов, мы не первые и не последние в мире, кто создавал клонов, чтобы использовать их так. Удовольствие не из дешёвых – материал, все эти программы, и не из простых. Но когда-то, на заре времён, и обычный 4D–принтер казался чем-то необыкновенным.

2

Обживаться на станции не было времени, да особо и не пришлось: что обживаться в собственной комнате? Выходя из неё, я попадал в круглый коридор, посреди которого находился цилиндрической формы лифт с раздвижными дверями. На самом деле это был стыковочный отсек. Именно в него прибывало небольшое грузовое судно, воздушный катер, доставлявший мне еду. На нем же должна была отправиться ко мне и Ты.

Из коридора было ещё три выхода: в отсек, где я мог приводить себя в порядок – помыться, справить потребности, в миниатюрную кухню и собственно в рабочий кабинет. Здесь было множество приборов, установок, о которых я не стану говорить, к чему Тебе знать? Но главным был огромный экран-стекло. Сидя в рабочем кресле, я видел перед собой, как на ладони, города нашей большой страны. Как я захотел, увидев эту красоту впервые, чтобы Ты оказалась здесь, разделила восторг и радость.

Я чувствовал себя пилотом большого космического корабля, но мой рабочий отсек лишь отчасти напоминал кабину пилота. У меня не было возможности управлять полётом, я мог, как говорил уже, лишь поднимать и опускать станцию в допустимых, заданных с земли пределах. Хотя изображение, которое я видел перед собой, было настоящим видом из окна, сам экран окном не был. Он показывал в точности тот вид, который открылся бы с этой точки на этой высоте, будь здесь действительно окно. Но специальные функции позволяли мне приближать и удалять изображение, менять цвета и моделировать различные эффекты. Это было непередаваемо, захватывало дух.