Ревность

— Я отвечу на все ваши вопросы, — Роберт взглянул на Джона и нарисовал на лице вымученную улыбку. — Кстати, вы играете в теннис? Тогда давайте так: сейчас моя подача. У меня тоже есть к вам пара вопросов. Джон, у вашей супруги довольно странный бизнес. Беспокоить людей, только что переживших трагедию. Вопрос: почему она позвонила именно мне?

— Ну, ответ есть в самом вопросе. Это бизнес. Пусть не совсем обычный, на перепродаже мебели можно заработать несколько центов, — этим мы с женой и занимаемся. Я ответил на вопрос?

— Да, да… Ответ принимается. Ну, с экономической точки зрения все логично. Купить там, где продают дешево. И наоборот. Откуда ваша жена узнала мой номер телефона?

— Заметки о страшной трагедии в вашем доме были во всех газетах. А телефон есть в городском справочнике. Это открытая информация.

— Вот как? Ага… Почему вашу жену не ищет полиция? — прищурив глаза, Роберт внимательно посмотрел на Джона. — Это странно, когда поисками женщины занимается ее муж, а не полиция. Вам лед положить?

— Спасибо. Ну, я просто решил, что бить тревогу еще рано. Через два-три дня, пожалуй, обращусь в полицию. Если Ольга к тому времени не найдется. У нас с супругой произошла размолвка. Как раз накануне ее отъезда в Лос-Анджелес. И я пока не хочу посвящать полицию в небольшие семейные тайны.

— Допустим, — кивнул Роберт. — Семейные тайны — это не для полиции. Итак, что именно вы хотите узнать?

— Подробности разговора с Ольгой. Я буду благодарен за любую информацию, любые подробности вашей встречи. Даже незначительные.

— Так… Ваша супруга позвонила мне в прошлый понедельник, — Роберт поглядел на календарь, висевший на стене. — За два дня до этого прошли похороны моих родителей. Я находился в таком нервном взвинченном состоянии, что не сразу понял, о чем она вела речь. Ольга спрашивала, не продаю ли я мебель. Какую мебель, чью? Потом я сообразил. Согласитесь, звонить человеку в такую минуту — это не совсем этично. Короче, я в раздражении ответил, что не считаю нужным обсуждать эти вопросы. И положил трубку.

— Но затем перезвонили?

— Я подумал: а ведь это неплохая идея, избавиться от мебели. Продавать дом в ближайшее время я не хочу. Высокую цену не дадут, опять же из-за этой стрельбы и крови. Отдавать дешево — не хочется. Мой риэлтер посоветовал выждать время и уже тогда, по прошествии года… Но предметы обстановки будут напоминать мне о трагедии. Словом, я перезвонил Ольге и сказал, что могу отдать всю мебель и многие другие вещи оптом, если она быстро все вывезет из дома. Не хочу лишний раз их видеть. Мы договорились встретиться на следующий день в десять утра. Можете курить, если хотите.

Роберт поставил пепельницу, присел на табурет с другой стороны стойки, взял тонкую серебряную ложечку и стал размешивать лед в стакане. Он морщил лоб, будто что-то вспоминал. Джон закурил, он молчал, втягивал через соломинку лимонад и, кажется, готов был наслаждаться кисленькой водичкой бесконечно.

— Она приехала чуть раньше, — сказал Роберт. — Машина арендованная «Тойота», красная. Мы часа полтора, даже больше, ходили по дому. Внизу две столовые, большая и малая. Ольгу заинтересовала мебель, которая там стоит. И еще мебель из кабинета и курительной комнаты отца, а также из комнат отдыха. Еще она сказала, что купит мебельные гарнитуры из пяти спален, что на втором этаже. Плюс кое-что из тех комнат, что находятся в подвале. И еще ее заинтересовали ковры. Там есть редкие, старинные, их привез отец с Ближнего Востока. Правда, два-три ковра с пятнами крови. Но ведь я дешево отдавал. С вашей женой мы говорили в основном о мебели.

— Только о мебели? — переспросил Джон.

— Я рассказал, что отец собирал всякие деревяшки. Несколько гарнитуров он купил в Европе. Есть еще пара буфетов от известной бостонской фирмы. Конец девятнадцатого века. Правда, мебель из курительной комнаты в налете табака. Отец курил слишком много. Когда прикасаешься, кажется, что руки прилипают к спинкам стульев или креслам. Ольга достала чековую книжку и сказала, что половину заплатит вперед. Но я ответил, что аванс не нужен. Пусть заплатит в тот день, когда будет все выводить. И желательно наличными, а не чеком.

— Не секрет, о какой сумме шла речь?

— Я сам не люблю секреты. Шестьдесят тысяч долларов. Совсем недорого за коллекционную мебель и роскошные ковры.

— Может быть, Ольга рассказала вам о своих планах или…

— Нет, нет. Я спросил, была ли она раньше в наших краях и как ей нравится в Лос-Анджелесе. Она ответила, что училась в калифорнийском университете. Сказала, что всегда любила Лос-Анджелес. Я позволил себе не согласиться, сказал, что Лос-Анджелес на мой вкус — это большая унылая деревня. Вот и все. Она села в машину. И больше не позвонила и не приехала. Позже я подумал, что аванс надо было взять.

Роберт проводил гостей к машине, протянул руку и пожелал удачи. А потом добавил: