Ревнует - значит, любит! (СИ)

Проходит несколько дней, и Анна продолжает ночевать в спальне Клер, а Элайджа заливаться бурбоном. Они почти не разговаривают, и стоит ему лишь подойти к жене ближе, чем на полметра, она стремительно исчезает, не говоря ни слова, оставляя после себя лишь будоражащий запах до боли знакомых Элайдже духов.

А вампир все думает, почему же он не может побороть эту чертову ревность, которая разрушает их жизнь. Ведь, например, Анна никогда не закатывает ему подобных сцен. И это неожиданное открытие — словно ушат холодной воды. Она совсем его не ревнует. И черные мысли закрадываются в его затуманенную бурбоном голову. А может она и вовсе… разлюбила его?

Элайджа трясет головой, отгоняя от себя словно дурман, будоражащие воображение догадки. Он сойдет с ума, если не узнает правды прямо сейчас, и коль уж его жена не желает вести с ним диалог, есть еще кое-кто, способный его просветить. И вампир решительно направляется в комнату младшего брата.

Ведьмак хмурится, открывая дверь. На его столе свалены в кучу старинные фолианты, по которым становиться понятно, что Кол работает над каким-то сложным заклятьем, но один взгляд на бледное лицо брата, заставляет его оторваться от этого занятия.

— Что случилось? — спрашивает он, когда Элайджа садится напротив.

— Анна меня разлюбила.

Кол смеется так громко и долго, что вампир начинает всерьез опасаться за то, сможет ли он остановиться. Когда же смех, наконец, стихает, ведьмак пару минут трет глаза, приходя в себя и, наконец, бросает на брата насмешливый взгляд.

— Это ты решил потому, что она отлучила тебя на несколько дней от своего прекрасного тела?

— С чего ты… — начинает Элайджа, но брат прерывает его.

— Не нужно обладать, вампирским слухом, чтобы знать, чем вы занимаетесь по ночам. Я из-за вас переехал в восточное крыло. Поверь мне, вы ведете себя очень, очень громко! Но последние дни в доме царит полная тишина. Так что же, из-за этого?

— Она меня не ревнует, — медленно говорит вампир, — я схожу с ума от ревности, а она…

— О боже, — ведьмак закатывает глаза, обреченно качая головой, — я просто поражаюсь, как ты становишься до смешного слепым, во всем, что касается Белоснежки! Попробуй вспомнить, когда ты оставался с какой-либо женщиной кроме своей жены, дочери и нашей сестры наедине больше чем на пару секунд?

Элайджа поднимает на брата полные недоумения глаза.

— Что ты хочешь сказать?

— Белоснежка тебя не ревнует лишь потому, что не допускает даже такой возможности! Она делает все, для того, чтобы ты не находился рядом с другими женщинами больше чем минуту!

И вампир начинает понимать, о чем говорит его брат. Элайджа не ищет общества никого кроме своей жены и поэтому не замечает, что на их вечеринках почти всегда либо пары, либо одинокие мужчины. Как не замечает и того, что у Анны непременно находятся уважительные причины, чтобы не принимать приглашения на праздники их старых друзей, а если уж они и идут туда, она делает так, что весь вечер он думает лишь о том, чтобы они быстрее оказались дома. Например, шепчет ему на ухо, перед тем как постучать в чужую дверь, что забыла надеть трусики.

Все эти мелочи складываются в ясную картину. Его молодая жена оказывается намного хитрее, чем он — тысячелетний вампир. Анна не устраивает ему сцен ревности. Она контролирует его жизнь, не допуская даже намека на возможность сближения с другими женщинами.

В первую секунду Элайджа хочет найти ее и прижать к ближайшей горизонтальной поверхности, чтобы наказать за его мучения в эти дни вынужденного целибата. Но в следующий момент он слышит веселый голос ведьмака.

— Завтра приезжает Клер, — тянет Кол, невинно улыбаясь, — самое время устроить вечеринку и пригласить к нам в гости Хейли Маршалл. Я слышал, Джексон уехал в Нью-Йорк на пару недель. Уверен, твое приглашение ее обрадует.

И брат хитро щурит глаза. А Элайджа чувствует, как его губы сами собой растягиваются в улыбке. Похоже, настала пора напомнить жене о ее свадебных клятвах. В том числе — касающихся доверия.

В отличном настроении он возвращается в их спальню и в первый раз за все эти дни спокойно засыпает. Ему снится, как Анна отрывает голову королеве оборотней, и он улыбается во сне.

Утром вампира будит веселый голос Клер, которая распахивает дверь в свою спальню и видит там разобранную постель.

— Что ты здесь делаешь, мама? — восклицает она, и Элайджа слышит нерешительный голос жены.

— Мы немного повздорили с твои отцом.

— Опять к кому-то тебя приревновал? — усмехается Клер, и вампир недовольно щурит глаза. Даже дочь считает его неконтролирующим себя ревнивцем. Нет, его жену определенно нужно проучить!

Элайджа спускается к завтраку, и Клер, видя это, тут же с громким криком бросается ему на шею.

— Привет, папочка! — восклицает она, целуя его в гладко выбритую щеку, — мы с Деймоном решили вас навестить.

— Привет, милая, — отзывается вампир и поворачивается к ее жениху, — Сальваторе!