Революшен

– Ей завтра в институт, – пробурчал Сергей. Похоже, он уже спал. Во всяком случае, лицо было помятым. Сергей убрал с кресла разбросанную одежду и предложил майору сесть. Майор сел в кресло и без предисловий рассказал Сергею про вчерашние убийства и про письмо с угрозой умножать на два.

– Послушайте, – сказал майор в конце. – Я понимаю, что мы с вами не в одном колледже учились, что я – мент, а вы – творческая натура, что из нас вряд ли получится влюбленная пара. Но, – майор сделал паузу, – помогите мне. Просто, как ближним помогают. Вы единственное звено, которым я располагаю и я уверен, что вы главное звено. Объясните мне, что происходит, кто убийца. Пожалуйста. Почему вы стали воевать с психологией? Почему именно с психологией? Есть же другие современные науки. Есть социология, культурология, политология. Они такие же современные науки и также раскладывают человека на составляющие. Существует телевидение, массовая культура, чего только нет. Почему же вы ополчились против психологии? Чем она вам не угодила?

Сергей пожал плечами.

– Понимаете, – сказал, наконец, Сергей, – так бывает, просто идешь по улице. Ничего с тобой не происходит, ни падает на голову яблоко, не льется вода из ванной. Просто идешь и вдруг к тебе что-то приходит, что-то о чем не думал раньше. Просто пришло и все. Так и тут. Я просто понял, что психология – это заплатка на заборе, надавишь и забор рухнет. В любом заборе есть дыра, каким бы он неприступным не казался. Поэтому в любом заборе есть заплатки, которые прячут дыры.

– Значит убийца из будущего?

– Наверное.

– Что же это за будущее такое нас ждет. Какое-нибудь царство Сатаны?

– Не знаю. А, может быть, убийца и не из будущего, может его вообще нет.

– Какая это чепуха, – тоскливо взвыл следователь, – полная чепуха. Я ненавижу все эти бредни, фильмы ужасов. Что теперь делать? Скажите, раз вы такой умный. Если убийства такими же темпами будут продолжаться еще год, то на свете не останется ни одного психолога. Вам не страшно?

– Есть немного.

– А вы не чувствуете себя виноватым, что из-за ваших нелепых экспериментов гибнут ни в чем не повинные люди?

– Ни в чем не повинных людей не бывает, – холодно ответил Сергей. – Сделайте ваш уголовный кодекс чуть-чуть совершеннее и каждого можно будет расстреливать.

– Да? А что вы на это скажите? – майор достал из папки фотографии. – Посмотрите.

Сергей взял фотографии. Это были фотографии улыбающихся девушек. Сергей догадался, что это жертвы монстра.

– Мужики преклонного возраста, извращенцы, любители Фрейда, – возбужденно сказал майор, – забудем про них на секунду. Три симпатичных девушки, только начинающие жить. Вы не чувствуете своей вины в их смерти? Или вы может быть счастливы, что ваш эксперимент удался. Чем больше трупов, тем веселее.

Сергей поморщился.

– Вы неправильно говорите, – зло ответил Сергей. – Мы сами себе придумываем девушек, детей, невинность. Мы не знаем, что такое невинность и поэтому придумываем ее в других. "Ах, она улыбается, а ее убили. Какое злодеяние". Можно поплакать, почувствовать себя добрым и честным.

– Не говорите ерунду, – недовольно сказал следователь.

– Если бы убили вас, вы считали бы себе невинной жертвой?

– Я это другое дело.

– Это то же самое дело, – сказал Сергей. – Невинность осталась только на картинках и то, большей частью, порнографических. Нетраханая – это не значит невинная. Вы знаете, что такое девственность? Вы лишали кого-нибудь девственности?

Следователь внезапно покраснел и схватился за голову.

– Я вам не отвечу, – сказал он, скосив взгляд, словно оправдываясь.

– Как хотите, – сказал Сергей. – Я ни хочу, что бы убивали психологов. Я не хочу, что бы убийства продолжались. Но я не люблю, когда говорят чушь.

Повисла пауза. Майор все еще продолжал хвататься за голову.

– Я готов сделать все, что в моих силах, – примирительно сказал Сергей. – Я готов сотрудничать с вами, если это поможет. Скажите только, что я должен делать?

Следователь пожал плечами.

– Привет. Можно войти? – спросила Света. Она вопросительно изогнулась в дверном проеме. Алеша пропустил девушку к себе. Света разулась и прошла в студию. Девушка была в кофточке и очень короткой юбке. Алеша непроизвольно отметил про себя, что ей идет, когда открыты ноги.

– Ты так загорела, – сказал Алеша.

– А меня любит солнце, и не только солнце. А где твоя любовь?

– Она на репетиции.

– Ничего страшного, если она сейчас придет, а у тебя, так сказать, совсем без туфелек?

– Не беспокойся, – улыбнулся Алеша. – Я успею тебя обуть. Выпьешь чего-нибудь?

Света засмеялась.

– Забавные вы с Сережкой. Другие говорят: "Привет. Как дела?", а вы – "Привет. Выпьешь что-нибудь?". Я не буду пить. Я на секундочку. Ты даже не успеешь меня захотеть, как я уйду. У меня к тебе одна просьба. Один маленький конвертик без адреса.

Света достала из сумочки конверт и протянула его Алеше.

– Догадайся, кому адресовано, – улыбнулась Света.

– Сереге?

– Угадал. Твоему Сереженьке от не твоей Светланочки.

– Прощальное письмо? – спросил Алеша.