Революции на экспорт

Именно таким образом политтехнологам удалось превратить выборы в плебисцит по разделению народа на две противостоящие группы по принципу «мы» и «они». Никакого «соревнования идей» и подсчета выгод, в котором Януковичу пытались помочь московские эксперты, в этой обстановке просто не могло иметь места. Политолог из Москвы П. Малиновский пишет: «Есть сведения, что из сидевших на Майдане 30% вроде бы за Ющенко, а 70% присоединились заодно, против Януковича. Кандидатура Януковича – отдельная песня. Вопрос: это была ошибка или сознательный ход? Если мы не понимаем казусности этой фигуры, то непонятно, что произошло. Как вся Украина может отнестись к человеку из донецкого клана в качестве президента? Янукович – человек из того самого поколения сороковых годов рождения, настоящих советских людей, да ещё с подмоченной репутацией. Для ребят с Майдана это третьесортный товар, который им пытаются подсунуть. Публичное оскорбление всему украинскому народу. Я беседовал с этими ребятами, которые не считают себя сторонниками Ющенко: „Януковича в президенты? Да ни при какой погоде!“ [184]

П. Малиновский преувеличивает роль личности Януковича, ибо на этих выборах вообще голосовали не за людей, а за определенные имиджи. А имиджи создаются. Имидж Януковича был вполне разумным и отвечал установкам половины (а скорее всего и большинства) населения Украины. Вот заголовки газетных сообщений в ходе предвыборной кампании в октябре. 1 октября: «Янукович говорит о новой долгосрочной модели экономического развития». 4 октября: «Виктор Янукович выступает против вступления Украины в НАТО», а в ответ: «Украину необходимо принять в НАТО. Такое заявление сделал первый заместитель министра обороны Соединенных Штатов Пол Вулфовиц во время выступления в Варшавском университете» (6 октября). «Премьер-министр Украины Виктор Янукович выступает против распродажи земли в стране, считая, что земля должна оставаться в собственности украинцев» (19 октября).

Смысл этих заголовков ясен, и половина украинцев этот смысл поддерживала. Но на время с помощью методов манипуляции сознанием у другой половины была создана иррациональная ненависть к «настоящим советским людям», то есть к главным чертам этого имиджа (а значит, и к установкам первой половины украинцев). А какого конкретно человека сделали бы носителем того имиджа, который был предложен кандидату «партии власти», не слишком существенно (хотя накопление неблагоприятных деталей и могло сыграть роль при равновесии сил, но в данном случае равновесия не было – на «Украинском фронте» США накопили подавляющее превосходство в живой силе и технике).

Размежевание избирателей произошло уже по языку, что само по себе указывает на символический, а не рациональный характер противостояния. Как пишут, «на Майдане совсем не было выступлений на русском языке, за исключением нескольких приезжих, включая Немцова и боксера Кличко… А вот на митинге сторонников Януковича, проходившем на вокзальной площади, как и на съезде в Северодонецке, звучал только русский язык. И это в свою очередь тоже очень символично, так как Янукович, хотел он того или нет, стал кандидатом Украины, настроенной на союз с Россией».

При этом противостояние достигло такого напряжения, что «оранжевые» привлекли к себе и значительную долю русскоязычного населения. Д. Якушев пишет: «об истинном отношении оранжевых к русскому языку, на котором большинство из них, во всяком случае в Киеве, само разговаривает: мы имеем странный феномен русскоязычного украинского национализма, агрессивно настроенного по отношению к русскому языку».

Вот как он описывает свои впечатления о характере национализма на Украине во время выборов: “Отправляясь на Украину, я, конечно, знал, что националисты поддерживают Ющенко, но я наивно считал, что националисты – это только часть его команды, что большинство людей выходят на улицы протестовать против режима Кучмы и вовсе не являются идейными националистами. Увы, я сильно ошибся. Оранжевые буквально пропитаны национализмом. Я общался с десятками людей на Майдане на предмет их отношения к бандеровцам и не нашел ни одного, кто бы осудил их и назвал фашистами. Русскоязычные киевляне, не говоря уже о «западенцах», упорно доказывали мне, что бандеровцы – это украинские национальные герои. Стотысячный Майдан на ура принял исполнение группой «Плач Иеремии» известной бандеровской песни. Для собравшихся здесь это оказалось вполне в порядке вещей. При этом эти люди вовсе не были миролюбивы и дружелюбны, как об этом говорят во многих СМИ. Здесь, на Майдане от киевской интеллигенции и передового студенчества я услышал весь стандартный набор русофобии, мол, у москалей в генах шовинизм и рабство, а они, украинцы, свободолюбивая, спокойная европейская нация» [185].