Революции на экспорт

На одной чаше весов – решение “Глобинтерна” сменить властную верхушку в РФ, а также “тяжелейший кризис” в РФ (“настроения фрустрационного озлобления, массовой неудовлетворенности фиксируются во всех слоях общества”), “мстительная ненависть и безнадежная мечта о реванше” организованных политических сил справа и слева. На другой чаше весов – невозможность “утраты лояльности” разными частями (“ложноножками”) партии власти.

Во всем этом много метафор, но нет меры, позволяющей “взвесить” конфликтующие факторы. Интуитивная оценка, скорее, отдает предпочтение факторам, толкающим к революции. И решение правящей верхушки Запада, и тяжелый кризис в РФ – вещи вполне серьезные. А тот факт, что на Украине не все идет как по маслу, для этой самой правящей верхушки фактор несущественный. В Ираке тоже не все идет как по маслу – ну и что?

Сам же Д. Юрьев признает, что “ единственнойальтернативой катастрофическому прогнозу становится реальное восстановление властно-общественного диалога, отказ от схематизма, от шаблона, перехват информационно-политической инициативы”. И каковы же возможности этого поистине чудесного преображения власти? Откуда у нее возьмутся ресурсы для диалога с обществом, отказа от шаблона, перехвата инициативы и пр. ? В каких “ложноножках” партии власти таится этот потенциал?

Этот потенциал Д. Юрьев оценивает очень низко, а задачи для власти ставит непомерные – совершить “управляемую революцию” с выводом на первый план тематики национального достоинства и социальной защиты”. Надеется ли Д. Юрьев, что власть сможет решить эти задачи? Нет, нисколько не надеется – “в силу инерции политического мышления и ограниченности кадрового ресурса”.

Таким образом, общий вывод, что “оранжевой революции в России пока что не будет”, противоречит и доводам, и конкретным частным выводам самого же Д. Юрьева. Прогноз, вытекающий из его модели, стал бы более реалистичным, если бы он назвал еще одну альтернативу катастрофическому сценарию – проведение невидимой«оранжевой» революции сверху, то есть самой властью. Иными словами, совершение властью такой «управляемой революции», при которой на первый влан выводится не «тематика национального достоинства и социальной защиты”, а совсем наоборот – ликвидация всякого национального достоинства и углубление „социальных реформ“. Будет ли при этом использована радикальная патриотическая риторика, поставят ли на Красной площади памятник Сталину – зависит от выбранного сценария и таланта режиссера.

Другие политологи, отрицающие угрозу переворота для РФ, обычно не дают развернутых доводов, а указывают как на вещи очевидные на два момента: эта революция никому не нужна, потому что и так в РФ правит прозападная элита; эта революция невозможна, потому что народ В. В. Путина любит и свергать его никому не позволит. А если кто и полезет, то В. В. Путин и сам кого хочешь свергнет.

Г. Павловский считает революцию «безудержно популистским» проектом и на этом основании не видит для него условий в РФ. В интервью «Независимой газете» он даже угрожает глупым революционерам: «Кстати, следует помнить, за кем в России есть реальный ресурс популизма. Этот „революционный потенциал“ сегодня, безусловно, в руках Путина. Если бы он захотел, он мог бы перевернуть страну ста словами, отменив политику и партии. Одним своим заявлением он может сформировать общенациональную силу, верную лично ему. То, что он этим не пользуется, а идет на выборы и усиливает партийную систему, – одно из самых надежных подтверждений его демократической лояльности» [323]. Трудно понять эту парадоксальную логику. «Революционный потенциал» в руках у Путина, но он его применять не будет, потому что демократ. А если бы захотел… В том-то и проблема, что не хочет, что « демократ». И Николай II, если бы захотел… Непонятно, как это тайное желание может предотвратить действия тех, кто и хочет, и может.

О том, что “революционным потенциалом” располагает не только В. В. Путин, но и внешние силы, которые, когда считают нужным, используют этот потенциал очень даже эффективно, “советник вождя” отозвался снисходительно: “Я не могу исключать и у нас попыток интернациональной помощи «русским народным демократам». Это надо разбирать отдельно – зачем, почему они это делают, зачем это нужно». В принципе, вопрос « зачем им это нужно» представляет в данном случае чисто академический интерес. Важно, что это зачем-то делают, а задача власти РФ – организовать противодействие. Но эта часть проблемы Г. Павловского не интересует.