Революция

Самолет, запоздало сообразила Кейт, и в следующий миг на нее с Дэниелом обрушился потолок. Ударная волна, хлесткой оплеухой двинув по голове, смяла, обездвижила, впечатав щеку в накренившийся пол.

Они не успели…

…Ты свернись клубочком,
Сон к тебе придет
И расскажет ночью
То, что завтра ждет.

— Кейт? КЕЙТ! Нет-нет-нет! Я хочу все назад! Пожалуйста, Господи, верни все назад…

— Папа…

— Прости меня. Ради бога, прости… Ты ранена? Потерпи, милая… я сейчас! У нас получится, обещаю! Еще чуть-чуть, совсем немного… Мы успеем, у нас все получится. И мы снова будем вместе. Наконец-то вместе… снова, как когда-то давно. Помнишь? Ну, конечно же, ты помнишь… Кейт! Только не молчи… говори со мной…

— Мне очень больно…

— Знаю, милая, потерпи…

Пустые бессмысленные слова. Набор звуков, не способный ничего изменить. Остатки теплящегося сознания покидали ее. Многотонная бетонная глыба, ощетинившаяся ребрами арматуры, всей мощью навалилась на грудь, запирая в трещащей грудной клетке отчаянный предсмертный вскрик…

Осторожно приподняв ледяную ладошку Кейт, Дэниел Гринвуд бережно надел свой хроноперстень на ее палец. Сквозь ставший оглушительным грохот разрушения послышался тоненький писк активированной системы прыжка.

Прежде чем потолок обрушился, чтобы окончательно погрести под обломками Дэниела и Кейт, он успел активировать перстень…

…и на девушку нещадно накинулась боль. Прокатившись по всему позвоночнику, она миллионом иголок впилась в каждую клетку. Словно тело распадалось на атомы. Кейт выгнулась и закричала. В глаза ударил ослепительный стерильный свет, мелькнули фигуры в белых халатах, лица наполовину закрытые масками…

Снова боль. Жестокая. Настолько сильная, уводящая далеко за пределы болевого порога, который могла превозмочь девушка.

Потом темнота. Чужие прикосновения.

— Мама. Мамочка…

— Тихо-тихо, милая. Потерпи. У тебя жар. Скоро все кончится.

Чьи-то руки заботливо поменяли смоченную повязку на горящем лбу девушки. Влажное прикосновение на миг принесло облегчение, но ткань быстро сохла. Бред не хотел отпускать.

Потом ей что-то кололи.

Сознание металось хаотичными яркими вспышками, лишь на короткие промежутки времени вырывая страдающую девушку из небытия в мир физической боли.

— Где я?

— Добро пожаловать в Шамбалу, агент Кейт Либби, в главный офис корпорации Хронос. Перстень, который вам выдали для выполнения задания, был запрограммирован, чтобы перенести вас сюда.

— Но почему?

— У руководства корпорации на вас далеко идущие планы.

Кейт вздохнула и открыла глаза, первые несколько секунд безуспешно пытаясь осознать, где находится. Мысли в ее голове спросонья путались и терялись, не торопясь приходить на помощь своей хозяйке.

Девушка на некоторое время замерла и прислушалась. Незнакомый звук повторился снова, и судя по громкости, его источник находился где-то совсем поблизости. Касающийся слуха тембр был плавным и мелодичным. Знакомым и непривычным одновременно.

Кейт пошевелилась и, повернув голову, оглядела небольшое квадратное помещение, залитое мягким багряным светом, косо льющимся из широкого оконного проема в боковой стене без стекла и рамы, наполовину прикрытого лишь мягко покачивающейся занавеской. Толщина стены и сам материал, из которого она была сделана — то ли глинобитного, то ли цельного каменного куска, — сразу наводили на мысль, что комната, в которой очутилась Кейт, являлась частью не совсем обычного сооружения.

Так где же она?

Когда?

Вернув лежащую на подушке голову в прежнее положение, девушка расслабленно смежила веки, пытаясь осторожно воскресить в памяти то, что ей только что снилось.

Или она не спала?

Плавно выдохнув, Кейт попыталась сконцентрироваться на себе. Мысли, образы, голоса… Тонкие нити воспоминаний и ощущений — все то, из чего соткана хрупкая жизнь каждого из людей. В первую очередь Кейт интересовали события не такой большой давности.

Последние дни в академии, рыбалка с отцом в Канаде на реке Фрейзер — их последний совместный отдых перед ее переводом. Въевшийся запах рыбы, на который она извела тонны шампуня. Чикаго и новые знакомые. Матерый коп Френк Муни итальянского происхождения, ершистый снаружи и мягкий внутри.

Гениальный изобретатель Сэм Паташик, с неутомимым азартом конструирующий всевозможные штуки и механизмы и обожающий плоские шутки, но от этого не менее симпатичный.

Вечно ворчащий Синиз, начальник чикагского отделения «Хроноса», с воинственно топорщащимися усами, делавшими его похожим на изготовившегося к схватке жука-рогача. Одинокий уличный музыкант Бо, коротающий дни под окнами ее квартиры.

Первое задание Кейт на новом месте, превратившееся в изощренный поединок с хитроумным противником, знающий их каждый шаг наперед. И все-таки…

И все же.