Революция

— Спать. Это я гарантирую без вреда для здоровья. Кое-какой запас необходимых настоек и лекарств взяла специально для вас, Ваше превосходительство, — выделяя звание, с сарказмом произнесла Марфа-Мария, глядя на меня как на несмышлёныша.

— Я всё понял, — выдавил я из себя, приготовившись глотать очередную гадость.

После того как меня напоили лекарствами, и я справил с помощью санитара свои естественные надобности, остался в палате один. Борясь с подкатывающей дремотой, подумал о том, что, действительно, задачей номер один сейчас является окончательный разгром японцев в Корее. Это необходимо осуществлять с усиленной блокадой побережья и бомбардировками городов Японии, пока хватит ресурсов у моторов дирижабля.

«Интересно, как там браты?!» — практически засыпая, подумал я.

После того как усиленная сотня Тура спасла императора Коджона Антип Григорьевич Верхотуров стал первым казаком Амурского казачьего войска, а может и всего казачьего войска или всей Российской империи, кто имеет золотую медаль «За храбрость» с ношением на груди, полный бант Знаков Отличия Ордена Святого Георгия и Орден Георгия 4-й степени.

Думая про Тура, в голове всплыла история Карла Ивановича Вашатко, чеха, который во время Первой мировой войны в том моём прошлом-будущем был награждён Георгиевской медалью II, III, IV степеней, Георгиевскими крестами I, II, III, IV степеней, Георгиевским крестом с лавровой ветвью. Такую награду присуждали в 1917 году по решению солдатской полковой Георгиевской Думы за личную храбрость офицера в бою. И Орденом Святого Георгия 4-й степени. Вот такой иконостас у человека за личную храбрость. И это за два года войны. Попалась мне тогда информация в Интернете, а сейчас неожиданно всплыла в памяти.

Что касается Верхотурова, то, пользуясь статутом ордена Святого Георгия, Туру присвоили ещё и звание хорунжий, так что у нас в станице Черняева теперь четыре офицера из простых казаков, а трое ещё и потомственными дворянами стали.

Других участников того рейда по спасению императора Кореи без наград также не оставили. Леший получил повышение в звании до зауряд-хорунжего, Шило подхорунжего и солдатский Георгий 2-й степени. Такие знаки разных степеней получили и другие браты.

«Лишь бы выжили в этой круговерти войны», — подумал я, проваливаясь в сон.

* * *

— Господин хорунжий, вашей сотне поручается ответственное и опасное задание, которое заключается в захвате штаба противника, который по разведданным располагается в старой крепости Тэгу, — генерал-майор Огановский Пётр Иванович ткнул карандашом в точку на карте-схеме города Тэгу. — Основной вход в крепость осуществляется через центральные или первые ворота Ённам, охраняемый караулом из четырёх стрелков. В самой крепости расположено до батальона пехоты и солдат тыловых служб, на которых возложена охрана и обслуживание работы штаба генерала Куроки.

Пётр Иванович, исполняющий обязанности генерала-квартирмейстера 1-й Маньчжурской армии, и на которого были возложены вопросы разведки и контрразведки, положив карандаш на карту, посмотрел в глаза хорунжему Верхотурову.

— Антип Григорьевич, задание, можно сказать, не выполнимое, но его надо выполнить. Мы должны не допустить нового организованного отхода японцев на другую позицию. А для этого их необходимо лишить командования. Генерал Куроки старый, хитрый лис. Он уже дважды оставлял нас с носом, вырываясь из капкана. Через несколько недель начнутся муссонные дожди, до которых нам необходимо разбить японцев. Этого требует от нас Государь! — Огановский расправил пальцем свои шикарные усы и продолжил:

— Да! Этого требует Государь! Что вам потребуется для выполнения этого задания?

— Мне надо подумать, Ваше превосходительство. Осмотреться на местности, — хорунжий задумчиво, не замечая этого, начал крутить пальцами правый ус.

Генерал молчал, ожидая, что ещё скажет казак.

— А когда и каким образом планируется штурм Тэгу? — словно очнувшись, задал вопрос Верхотуров.

— Через четыре дня, рано утром, после артиллерийской подготовки двумя штурмовыми колоннами вдоль железного полотна и через перевал Пхальджорён, по которому во времена династии Чосон пролегала основная дорога между Сеулом и Пусаном.

— Тогда разрешите провести разведку на местности, Ваше превосходительство?

— Разрешаю.

Получив разрешение, хорунжий покинул палатку генерала-квартирмейстера и направился к биваку своей сотни.

— Что делать будем? — задал вопрос Верхотуров, оглядев собранных станичников-братов.

— Надо сходить посмотреть на эту старую крепость, — задумчиво произнёс Леший.

— А мне, кажется, сначала надо определиться с приказом. Что значит захватить штаб? — веско пробасил вахмистр Подшивалов. — Взять живыми и притащить в наше расположение генерала Куроки и ещё кого-то из его окружения? Думаю, второй раз у нас этого не выйдет. Это не с бивака выкрасть, а из центра города, в котором и вокруг которого восемьдесят тысяч войск.