Революция 1917 года глазами современников. Том 1 (Январь-май)

Немцы кричат «Hoch!». В Берлине введены карточки на мужчин, к семейной повинности призваны и мальчики начиная с семилетнего возраста.

По желанию одного советника для его племянника создана новая должность — товарища министра второго разряда.

Под гул пушек поговаривают о мире, отмечая третью годовщину войны.

Август

Меньшиков проснулся левшой. «Новое Время» печатает его статьи в черной рамке.

Тридцать три самоубийства среди ищущих квартир: большинство бросилось в пролет лестниц.

Немцы как немцы.

Городские свиньи так состарились, что их с трудом отличают от стародумцев.

Прогрессивный блок берет уроки мнемоники, чтобы не забыть, что он — прогрессивный.

Под гул пушек поговаривают о мире.

Сентябрь

Новый министр в отличие от старых хочет работать с Думой, но работает с Крупенским.

Немцы хотят почетного мира, чтобы кронпринца не называли воришкой. Все по-старому: под гул пушек поговаривают о мире.

Октябрь

Все по-старому.

Ноябрь

Все по-старому.

Декабрь

Все по-старому.

К Новому году шлю пожелания окончательной победы над врагом, темными силами, нечистыми силами, мародерством, толкачеством…

Если мои пожелания наступят на год раньше — откажусь от всех своих предсказаний.

Новый сатирикон. 1917, 1 января. № 1. С. 2–3.

Тэффи Н.А. НОВЫЙ ГОД

Вот и Новый год! 1917-й!

Наученная горьким опытом девятьсот шестнадцатого, от поздравлений воздерживаюсь.

Подумайте только: ровно год назад мы поздравляли друг друга с девятьсот шестнадцатым! С такой-то гадостью!

Это вроде:

— Крепко вас целую и от души поздравляю: у вас пожар в доме и тетка зарезалась.

Я с девятьсот семнадцатым никого не поздравляю.

Но так как человеческий организм требует поздравления в определенные вековой мудростью сроки, то и я поздравляю:

— Поздравляю с тем, что кончился, наконец, 1916-й год!

Глупый был покойничек и бестолковый. Злился, бранился, а под конец жития, — голоду, что ли? — о весне залопотал, — такую поднял распутицу (это в декабре-то!), что весь лед в реках осел и полезло из прорубей невесть что.

Непочтенный был год.

Поговорим о новом.

Под Новый год все мы занимаемся предсказаниями и «бухгалтерией» счастья, то есть подсчитываем, что дала судьба, что отняла и что может дать. Это последнее уже из отдела статистики, из подотдела теории вероятностей.

Смотрим великую книгу нашего малого бытия и видим ясно, что поручили мы ее очень подозрительному бухгалтеру, у которого дебет и кредит давно не сходятся. А на некоторых страницах что-то так явно и бесцеремонно подчищено и подскоблено, что даже за него, за бухгалтера, неловко делается. Уж очень он какой-то наивный. Бог с ним!

Итак, ввиду того что бухгалтерия счастья особых радостей нам не обещает, займемся лучше предсказаниями.

Я очень хорошо вижу ваше будущее, но, чтобы мне лучше поверили, расскажу вам сначала ваше настоящее. Опытные предсказатели всегда так поступают.

Хотите, расскажу вам вчерашний день?

Утром, — начинаю с утра, — утром вам не дали сахару к кофе. Вы по обычаю пожали плечами и по обычаю, воскликнув: «Господи! Когда же все это кончится!», выпили кофе без сахару.

Потом развернули газету и с большим интересом прочли о том, что новый министр юстиции посетил старого министра внутренних дел. Нового же министра путей сообщения посетил новый министр народного просвещения. А старого министра внутренних дел посетил новый министр иностранных дел. А нового министра народного просвещения посетил новый министр юстиции. А нового министра иностранных дел посетил новый министр путей сообщения. А бывшего председателя совета министров посетил… неизвестно кто.

Бог посетил меня, — как говорится в басне Крылова. — Я сжег дотла свой двор и по миру пошел с тех пор.

Прочтя, как кто кого посещает и кто с кем имеет беседу продолжительную, непродолжительную, оживленную, напряженную или просто «неизвестно какую о текущих делах», вы пошли завтракать.

За завтраком, узнав, что не достали муки, крупы, масла, рису, макарон и говядины, вы по обычаю пожали плечами и воскликнули:

— Господи! Когда же, наконец, все это кончится?

Потом предавались праздным развлечениям: звонили по телефону знакомым и спрашивали:

— Где вы встречаете Новый год?

В ответ вам врали, что в очень большом и интересном обществе, намекая на то, что туда, мол, таких, как вы, и на порог не пускают.

Контрответом вы пускали собственное вранье о предстоящих вам блестящих забавах.

Расстроив друг друга, вы переходили на обычную мирную беседу.

— А кто у нас сегодня министр юстиции? Такой, который Митьку выпускает, или такой, который Митьку сажает?

И, послушав, возражали:

— Да вы путаете! Он вчера был.

— Нет, это вы путаете! Это не юстиции. Это чего-то другого…

После телефона вы ходили на перекресток, узнавать последние новости внутренней и внешней политики, и, разукрасив их в пределах и возможностях ваших убеждений и фантазий, разносили их по знакомым.

А вечером писали поздравительные письма и телеграммы.

Письмо: