Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.)

Наиболее подробно вопросы о снарядном голоде и взаимоотношениях Ставки и военного министерства в связи с отставкой Сухомлинова разобрал О.Р. Айрапетов. Он отмечает, что никто, в том числе и будущие ярые критики Сухомлинова, не смогли предвидеть масштабы будущей войны, однако именно ему принято вменять в вину совершенные ошибки в оценках необходимых запасов патронов, снарядов, винтовок и орудий. Айрапетов детально анализирует личные противоречия между главнокомандующим (великим князем Николаем Николаевичем) и военным министром. Он указывает, что их конфликты начались с 1905 г., когда Сухомлинов подверг критике проект реформ армии, предложенный великим князем. Николай Николаевич видел в Сухомлинове своего личного врага и был заинтересован в его замене более лояльным и управляемым генералом. Кроме того, главнокомандующий стремился переложить ответственность за собственные просчеты на военного министра. Ставка приводила в своё оправдание две причины неудач: нехватку снарядов и немецкий шпионаж. Козлом отпущения в обоих случаях и стал военный министр: Николай Николаевич сумел добиться отставки Сухомлинова[253].

Таким образом, названные выше историки главной причиной отставки Сухомлинова видели усилия великого князя Николая Николаевича. В отечественной историографии сформировалась и другая концепция, согласно которой определяющей в «деле» Сухомлинова являлись не его личные противоречия с верховным главнокомандующим, а политическая составляющая. Так, по мнению В.С. Дякина замена Сухомлинова на посту военного министра оказалась необходима для налаживания сотрудничества правительства с либеральной общественностью. Идеолог этого сближения А.В. Кривошеин решил, что Сухомлинова пришло время убрать[254].

Похожую позицию занял Е.Д. Черменский. Для него отставка Сухомлинова была тесно связана с увольнением группы раздражавших либеральную контрэлиту правых членов кабинета министров. Согласно концепции Черменского, в связи с продолжавшимся отступлением русских войск, в правительстве активизировалась группа министров (Кривошеин, Сазонов, Харитонов, Барк), желавшая работать при поддержке Думы и настаивавшая на её созыве. Однако они полагали, что плодотворная работа с Думой будет невозможна, если в составе кабинета останутся министры, которым Дума не доверяет[255].

Логику действий либеральной оппозиции тщательно изучил Ф.А. Гайда. Он обратил внимание на её связи с либералами в правительстве. В частности предметом его анализа стало письмо П.Б. Струве к министру иностранных дел Сазонову от 10 июня 1915 года, полностью посвященное необходимости отставки Сухомлинова. Струве пугал Сазонова, что чем позже она состоится, тем в большей мере военные неудачи будут вменены в вину всему правительству. Кроме того, Струве предупреждал, что при Сухомлинове созыв Думы невозможен[256].

С.В. Куликов объясняет отставку Сухомлинова исходя из своей концепции о борьбе внутри бюрократической элиты Российской империи. Согласно теории С.В. Куликова в верхах преобладали либералы, но правительственный либерализм разделялся на два враждебных течения. «Дуалисты» отстаивали систему, сложившуюся после издания Манифеста 17 октября. «Парламентаристы», чьи политические взгляды «соотносятся с идеологическими установками кадетов, прогрессистов и левых октябристов» выступали за подчинение исполнительной власти Государственной думе[257].

Лидером парламентаристов в кабинете Горемыкина и фактическим премьером был А.В. Кривошеин. Он стремился к замене правительства Горемыкина коалиционным, общественно-бюрократическим кабинетом. Одной из помех этому был В.А. Сухомлинов. «Война придала большую актуальность борьбе А.В. Кривошеина против В.А. Сухомлинова, на которую фактического премьера вдохновляли А.И. Гучков и М.В. Родзянко»[258].

Против Сухомлинова действовал и другой парламентарист – С.Д. Сазонов. Успеху парламентаристов в борьбе с Сухомлиновым способствовало «дело» Мясоедова.

Слухи о связи Мясоедова с Сухомлиновым раздували Андроников, Поливанов и Гучков. Гучков тоже был парламентаристом и рассматривал «дело» Мясоедова как шаг на пути к демонтажу дуалистической системы[259]. Цели Гучкова и министров-парламентаристов совпадали. Все они хотели добиться созыва Думы. Но для успешного сотрудничества с ней кабинет должен был очиститься от реакционеров, и, среди них, Сухомлинова. В этом случае правительство могло бы пополниться общественными деятелями, в том числе Гучковым. Пригласить его в Совет министров А.В. Кривошеину предлагал П.Б. Струве, по определению С.В. Куликова в июне 1915 г. выдвинувшийся на роль «политического консультанта фактического премьера»[260].