Читаем Революция полностью

Революция

Эй, предместныйАлкаш безвестныйТорчок бесполезныйЭй, предместныйНа пособие способныйЛузер бессловесныйПрожженная жизньНе по мнеВесь в огнеНа войнеНож в спинеВозьми себеНа окраине, на краюВыживаю, не сдаюВыжимаюсь, устаюВ пустыне нищетыПытаюсь подходить,Не чудить, не вредитьНо себя не изменитьЭто все мечтыНаниматься прихожуДушу тебе выложуВсе, что умею, покажуНо твои глаза пустыИ на губах — пустая улыбкаНанять меня — большая ошибкаСкорей бы ушелДумаешь тыЭй, предместныйЗаразный, отвязныйА нтибуржуазныйЭй, предместныйХроники избежатьКриминальной окрестнойМне нелегкоГосподин СаркоСидишь высокоГлядишь далекоВидишь только хулиганаЯ на работу встаю раноВозвращаюсь после двух сменОбхожусь без сценГосподин Ле ПенДля тебя я нацменФранция дала правый кренЕще немного, и ты — президентПора ловить моментЗаливать цемент в монументЗа перемирие отдамПоследний центЭй, предместныйВ заразе, в отказеВ каждой фразеВ квартирке теснойЧто тебе толкуВ моем рассказеПока моя песня еще не спетаВоевать ради нейтралитетаВыйти однажды из-под запретаНе послушав чужого советаКаждый день до рассветаНа передовую с проездным билетомСгибаться перед авторитетомЖдать закона, пакета, декретаОт обитателя кабинетаМузыка — моя ходовая монетаМои слова вместо пистолетаМой протест уложен в куплетыВедь куда ни гляньВ предместьях дело — дряньСвободе, равенству и братству не перейти граньМежду Сен-Жермен и КлишиСколько ни горлань.[33]<p>24</p>

Он заканчивает речитатив. В зале раздаются аплодисменты и свист. Получилось. Удивительно, но получилось. Мы все смеемся от радости, даже я. Жюль хватает с первого подвернувшегося столика пустую корзинку из-под хлеба и пускает ее по залу. Она возвращается к нам с монетами и купюрами. Мы играем еще несколько песен. Некоторые сочинил Виржиль — Жюль знает, как их играть, а я подыгрываю как могу. Другие — каверы хитов. Спустя час мы снова пускаем по кругу корзинку и делаем перерыв, чтобы Виржиль поужинал.

— Неплохо заработали, — говорит Жюль, раздавая нам деньги. — Надо будет повторить. Слышь, Реми! — кричит он. — Мы еще в воскресенье придем.

— Я предупрежу папарацци, — отзывается Реми.

— Вы же будете? — спрашивает Жюль.

Виржиль смотрит на меня.

— Анди, ты как?

Я смотрю на него. Такие теплые карие глаза.

— Я… да. Если буду в Париже. Есть шанс, что я улечу домой в воскресенье.

Он отворачивается и смотрит на часы.

— Ладно, мне пора, — говорит он, отталкивая пустую тарелку. — Жюль, ты остаешься?

Жюль качает головой.

— Мне завтра работать.

— А ты?

— Мне тоже пора, — отвечаю я.

— На чем поедешь?

— На метро.

Он снова смотрит на часы.

— Время уже позднее. Давай я лучше тебя подвезу.

— А меня? — встревает Жюль.

— Не наглей. Тебе пешком идти пять минут.

У выхода из кафе Жюль на прощанье целует меня в щеки и напоминает, что в воскресенье концерт.

— Вон моя тачка, — Виржиль указывает на помятое синее «Рено» с рекламой такси на боку.

Мы садимся в машину. Я говорю, куда ехать, и спрашиваю, сколько часов у него смена.

— С полуночи до восьми.

— Жесть.

— Да не, нормально. Прихожу домой, валюсь спать, а по вечерам пишу музыку.

— Значит, ты весь день спишь?

— Как правило, да. Сестра с братом в это время в школе, а родители работают.

— А твои родители — они…

— Французы. Они французы. И я француз, — отрезает Виржиль.

— Вообще-то я хотела спросить, музыканты ли они.

— Прости, — говорит Виржиль, и я понимаю, что он искренне просит у меня прощения. — Больная тема…

— Да, я догадалась. Я же слышала «Предместного».

— Я родился в Париже. Родители приехали из Туниса еще детьми. Но мы все равно здесь чужие. Арабы. Африканцы. Черномазые. Отбросы. Мы вечно виноваты во всех бедах Франции.

Перейти на страницу: