Революция

Грейс за руку потащила меня в душ. Я последовал за нею, чувствуя себя мотыльком, спешащим к пламени. Грейс взялась за рычажный кран. От моей разгоряченной кожи буквально валил пар.

Хлынувшая вода прибила волосы Грейс к щекам. Она прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением. Ее губы призывно раскрылись. Грейс тихо застонала, словно желая меня подразнить. Мой взгляд скользнул по ее лицу, шее, ключицам, груди.

Я уже был готов поддаться страсти и поцеловать ее, когда Грейс проказливо улыбнулась.

– Дай мне руку, – попросила она, делая шажок назад.

Я послушно протянул ей руку. Грейс смывала засохшую кровь, поглядывая то на меня, то на руку.

– Ты играешь нечестно, – проворчал я.

Грейс только захихикала (что бывало очень редко) и невинно покачала головой:

– Не понимаю, о чем это ты.

Я вполголоса выругался. Чем быстрее она смоет с меня кровь, тем быстрее мы перейдем к другим занятиям.

И снова она засмеялась, бережно отмывая мне костяшки. Закончив с одной рукой, Грейс поцеловала мне ладонь, отчего руку обдало жаркой волной. Она проделала то же самое с другой рукой, смыв кровь и там. И снова губы Грейс прижались к моей коже, глаза уставились на меня.

Мое тело просыпалось, и приятное возбуждение, которое я ощущал, гасило оставшуюся боль. Я крепче прижал Грейс к себе, водя пальцами по ее мокрой коже.

Она едва качнула головой, словно приводя в порядок мысли, затем взялась смывать кровь с моего лица и волос. Мой взгляд прожигал ее насквозь. Грейс без конца делала паузы и поднимала на меня глаза. Ее тело откликалось на движения моих рук, а они опускались все ниже. Мне понадобилось изрядное волевое усилие, чтобы не засунуть руку ей между ног.

«Обожди, Хейден», – мысленно осадил я себя.

Я пытался быть терпеливым, но нежные движения пальцев Грейс, отмывавших мне голову, и жар наших прижатых тел разносили в клочья мое хрупкое самообладание.

– Чист, – объявила Грейс.

Румянец на щеках, полуоткрытый рот, сбивчивое дыхание – все подсказывало, что она испытывает схожие чувства. Не удержавшись, я наклонился и поцеловал Грейс.

Вода еще продолжала течь, но могла иссякнуть в любую секунду. Наши губы нежно соединились, как две части идеально собранной головоломки. Теплые руки Грейс лежали на моей груди, а кончики пальцев слегка щекотали мне шею. Было так здорово целовать Грейс. По-настоящему целовать после всего, что случилось. Я не знал, сумею ли остановиться.

Как я предсказывал, вода иссякла. Это произошло в тот момент, когда Грейс открыла рот пошире, готовясь впустить мой язык, которому не терпелось устроить «танец языков». Она отпрянула, но меня потянуло следом. Я успел поцеловать ее всего один раз.

– Хейден.

Всего-навсего мое имя, произнесенное тихим шепотом. Но на мое самообладание оно подействовало как включенный отбойный молоток, какие существовали в прежнем мире. Мне хотелось, чтобы она, охваченная желанием, повторяла мое имя снова и снова, таким же тихим шепотом. Я попытался ее поцеловать, но она мягко положила мне руку на грудь.

– Грейс, ты меня убиваешь, – досадливо пробормотал я.

И почему она так упорно противится моим поцелуям?

– Хейден, у тебя до сих пор идет кровь.

Честное слово, меня сейчас меньше всего волновали кровоточащие раны. Мне хотелось поскорее уложить Грейс в постель и показать, как сильно я в ней нуждаюсь.

– Видишь? – спросила она, приподнимая мою руку.

Теперь, когда рука была отмыта от засохшей крови и грязи, стали видны мелкие рваные раны на костяшках. Из нескольких сочилась кровь. Грейс выпустила мою руку и взяла два полотенца. В одно обернулась сама. Второе я небрежно обвязал вокруг бедер.

– Что ты собираешься делать? – спросил я, безуспешно стараясь скрыть прорывающееся нетерпение.

Грейс взяла несколько марлевых салфеток и рулон хирургической ленты.

– Всего-навсего перевязать. Это быстро.

Грейс поманила меня пальцем, вновь завладев моей рукой. Она приложила салфетку к отбитым костяшкам. Марля впитала кровь. Тогда Грейс обмотала костяшки лентой. Она повторила процедуру с костяшками другой руки. Казалось, она готовила меня к боксерскому состязанию, где требовалось особым образом перебинтовать руки. Но она оказалась более чем права: кровотечение прекратилось.

– Это все? – нетерпеливо спросил я.

Грейс сделала глубокий вдох, будто зная, чтó ее ожидает, и кивнула.

– Слава богу.

Я едва успел произнести эти слова и тут же снова приник к ее губам. Теперь Грейс откликнулась мгновенно, обняв меня за шею и крепко прижавшись ко мне. Мои только что забинтованные руки гуляли по ее бокам, закрытым полотенцем, надавливали в разных местах, а губы крепко ее целовали. Наконец я подхватил Грейс под ягодицы и приподнял. Она тут же обвила ногами мои бедра.

Не тратя времени, я понес Грейс в комнату. Свеча почти догорела, но света хватало, чтобы донести Грейс до кровати. Я осторожно опустил ее вниз, спиной на матрас. Я влез следом, нависнув над нею. Наши губы не разлучались ни на мгновение.