Революция

Дальнейших объяснений не требовалось. Сострадание к Мэлин сокрушило последние кусочки моего сердца. Сразу же нахлынули мысли о Селте. Я знала, каково терять родителей, и такой пытки не пожелала бы никому. Нижняя губа задрожала. Я больно закусила ее, приказав себе не раскисать.

Кит заметил наше появление. Он тряхнул головой и тоже прикрыл глаза, радуясь, что мы живы. Даже с закрытыми глазами он не переставал гладить по спине плачущую Мэлин. Потом Кит открыл глаза, посмотрел на нас и шевельнул губами. Я поняла: он спрашивал о Хейдене.

Дакс кивнул и тоже шевельнул губами. «С ним все в порядке», – догадалась я.

Кит еще раз облегченно вздохнул и полностью переключил внимание на Мэлин. Какими бы странными ни были их отношения, я радовалась, что в тяжелую минуту у нее есть на кого опереться. Мне вспомнилась наша короткая размолвка с Хейденом. Пусть я и обвинила его в причастности к смерти моего отца, я не представляла, как справилась бы с горем, не будь Хейдена рядом. Оставалось надеяться, что Кит окажется для Мэлин тем, кем Хейден был в тот момент для меня.

Хейден.

Каждая мысль о нем пронзала меня, как кинжал. Снова и снова я обуздывала желание его разыскать. Однако разум твердил: сейчас нужно думать о помощи тем, кто остался в живых. Чем больше я сумею помочь в устранении последствий налета, тем больше это поможет самому Хейдену, когда он вернется. Сейчас он сокрушен и раздавлен случившимся. Общими потерями, и прежде всего гибелью Джетта. Я должна оставаться сильной за двоих. А от двоих сокрушенных никакой пользы. Но чем яснее я осознавала масштаб случившегося, тем больше расшатывались мои внутренние опоры. Так нельзя. Если я растеряю всю силу, мы превратимся в человеческие осколки, утратившие индивидуальность. А потом неумолимые обстоятельства растолкут нас в прах, несомый ветром.

Глава 29. Ритм

ГРЕЙС

Тело с негромким стуком опустилось на землю, подняв облако пыли. Я со вздохом выпрямилась и замерла, вытирая рукавом вспотевший лоб. Потом закрыла глаза, позволив себе короткую передышку. Но этот миг темноты не мог стереть из разума удручающие картины. Ночью они будут преследовать меня, отбивая сон. Открыв глаза, я увидела аккуратный ряд тел, ожидающих погребения.

Как и в прошлый раз, когда война только начиналась, убитых сложили в два ряда, разнеся по принадлежности к Блэкуингу или Грейстоуну. Я считала тела, пока их число в обоих рядах не достигло двадцати. Потом перестала. И это было довольно давно. Напротив меня стоял Дакс, такой же потный и перепачканный землей. В медицине его состояние называлось военно-психической травмой. Его обычная разговорчивость сменилась каменным молчанием, продолжавшимся более часа. Перед тем как мы начали собирать тела, я отозвала в сторону его и Кита, чтобы сообщить им о гибели Джетта. Я должна была это сделать. Наряду с Хейденом они растили мальчишку и были его кумирами.

Кит выслушал страшную новость молча, лишь в отчаянии грохнул кулаком по стене хижины. Дакс поначалу недоверчиво фыркнул и заявил, что подобными вещами не шутят. Только увидев слезинку, скатившуюся по моей щеке, он сообразил: я говорю правду. Тогда Дакс упал на землю, запустил руки в свои короткие волосы и беззвучно заплакал. С тех пор он давал лишь краткие пояснения, касавшиеся нашей работы.

Узнав про Джетта, ни Кит, ни Дакс не спрашивали, где Хейден. Оба понимали причину его отсутствия. Меня же оно сводило с ума, и я заставляла себя сосредотачиваться на непосредственных делах. Чем больше я успею сделать, тем меньше понадобится делать Хейдену, когда он вернется. Я просто надеялась, что это случится пораньше.

– Продолжаем, – сказал Дакс, нарушая мою задумчивость.

Глядя на шокирующее количество трупов, я постоянно впадала в подобие транса.

Я молча последовала за Даксом. Мы шли вдоль ряда тел. С убитых еще не успели снять обувь, которая им больше не понадобится. Я поймала себя на том, что замечаю какие-то мелочи. Орхидею, вытатуированную у мужчины на лодыжке. Браслетик на руке женщины, сплетенный из разноцветных веревочек. Наверное, подарок ее ребенка, сделанный не слишком умело. Но ради улыбки дочери или сына мать носила это украшение. А у мужчины, лежавшего рядом, был только один ботинок – второй потерялся во время сражения.

Я тряхнула головой и отвела взгляд. Чем больше таких мелочей, тем ближе становились мне эти люди и тем тяжелее было предавать их земле. Каждое увиденное тело напоминало о проваленной операции. Я не сумела его убить. Каждая оборванная жизнь на нашей и их стороне так или иначе вела к нему. Будь я посильнее и сумей выполнить то, что от меня требовалось, эти люди сейчас, возможно, и не лежали бы здесь.

Эта мысль снова и снова долбила мне мозг. Подойдя к очередному телу и определив, что этот человек – из Грейстоуна, мы подняли его за холодные руки и ноги и понесли к грейстоунскому ряду. Я не знала убитого даже в лицо, но он был человеком. Все многочисленные погибшие были людьми. Их безжизненные глаза смотрели на меня с упреком.

«Ты могла бы меня спасти», – говорил каждый из них.