Революция без насилия

Но разбудить человека можно только тогда, когда он действительно спит; если же он только притворяется спящим, все попытки напрасны. Примерно такой была позиция правительства. Оно стремилось только проделать комедию юридических формальностей. Решение уже было принято. Поэтому торжественное предостережение Шастриджи совершенно не подействовало на правительство.

При подобных обстоятельствах мое выступление тоже было бы лишь гласом вопиющего в пустыне. Я со всей искренностью обращался к вице-королю. Я писал ему частные и открытые письма, в которых ясно заявлял, что правительство своим поведением вынуждает меня прибегнуть к сатьяграхе. Но все было напрасно.

Новый закон еще не был опубликован. Я получил приглашение приехать в Мадрас, и хотя чувствовал себя все еще очень слабым, отважился на длительное путешествие. В то время я еще не мог выступать с речами на митингах. Здоровье было сильно подорвано, и в течение долгого времени при попытке говорить стоя у меня начиналась дрожь и сильное сердцебиение.

На юге я всегда чувствовал себя как дома. Благодаря работе в Южной Африке, мне казалось, что я имею какие-то особые права на телугу и тамилов, и эти славные народы юга никогда не обманывали моих ожиданий. Приглашение пришло за подписью ныне покойного адвоката Кастури Ранга Айенгара. Но, как я узнал уже на пути в Мадрас, инициатором приглашения был Раджагопалачария. Можно сказать, что это было мое первое знакомство с ним. Во всяком случае, мы впервые встретились лично.

По настоянию друзей, в том числе Кастури Ранга Айенгара, Раджагопалачария только что приехал из Салема и обосновался в Мадрасе, предполагая заняться юридической практикой. Здесь он собирался принять более активное участие в общественной деятельности. В Мадрасе мы жили с ним под одной крышей. Я обнаружил это лишь через несколько дней. Бунгало, где мы жили, принадлежало Кастури Ранга Айенгару, и я думал сперва, что мы его гости. Однако Махадев Десаи вывел меня из заблуждения. Он очень скоро близко сошелся с Раджагопалачария, который, будучи по природе весьма застенчив, всегда держался в стороне. Как-то раз Махадев сказал мне:

– Вы должны держаться за этого человека.

Так я и сделал. Ежедневно мы обсуждали с ним планы предстоящей борьбы, но тогда не приходило в голову ничего, кроме организации митингов. Никакой другой программы не было. Я прекрасно понимал, что и сам не знаю, в какую форму должно вылиться гражданское неповиновение против билля Роулетта, если он все же получит силу закона. Ведь неповиновение этому закону будет возможно только в том случае, если правительство своими действиями создаст подходящую обстановку. Если же этого не случится, имеем ли мы право оказать гражданское неповиновение другим законам? Если да, то в каких пределах? Эти и множество подобных вопросов являлись предметом нашего обсуждения.

Кастури Ранга Айенгар созвал небольшое совещание лидеров. Среди них особенно выделялся адвокат Виджаярагхавачария. Он предложил поручить мне составить исчерпывающее, детальное руководство по сатьяграхе. Я считал, чти это мне не по силам, и откровенно признался в этом.

Пока мы размышляли и спорили, билль Роулетта был опубликован, т. е. стал законом. В ту ночь я долго думал над этим вопросом, пока наконец не заснул. Утром я проснулся раньше обычного. Я все еще пребывал в сумеречном состоянии полубодрствования-полусна, когда меня внезапно осенила идея – это было как сон. Я поспешил утром же рассказать обо всем Раджагопалачария:

– Ночью во сне мне пришла в голову мысль, что мы должны призвать страну к всеобщему харталу. Сатьяграха представляет собой процесс самоочищения, борьба наша – священна, и я считаю, что нужно начать борьбу с акта самоочищения. Пусть все население Индии оставит на один день свои занятия и превратит его в день молитвы и поста. Мусульмане не постятся больше суток, поэтому пост должен длиться двадцать четыре часа. Трудно сказать, получит ли наш призыв отклик во всех провинциях, но за Бомбей, Мадрас, Бихар и Синд я ручаюсь. И будет хорошо, даже если только эти провинции как следует проведут хартал.

Мое предложение захватило Раджагопалачария. Остальные друзья также приветствовали его, когда им рассказали о нем. Я набросал краткое воззвание. Хартал был вначале назначен на 30 марта 1919 года, а затем перенесен на 6 апреля. Население было лишь кратко оповещено о хартале. Вряд ли было возможно широко осведомить население: времени у нас было в обрез.

Кто может сказать, как все это произошло? Вся Индия от края до края, все города и села – все провели в назначенный день полный хартал. Это было великолепное зрелище!

Незабываемая неделя

Совершив небольшое путешествие по Южной Индии, я, если не ошибаюсь, 4 апреля прибыл в Бомбей, куда Шанкарлал Банкер настоятельно просил меня приехать для участия в проведении дня 6 апреля.