Революция чувств

Ноги болели, ныл позвоночник, Комисар испытывала жгучее чувство голода, ей хотелось поскорей снять с себя одежду и принять горячий душ. Она открыла дверь ключем. Гостиничный номер 13 выглядел, как обычный стандартный номер: кровать, телевизор, холодильник, санузел. Поезд сначала тоже не вызывал опасений, подумала Женька, несмело передвигаясь по временному пристанищу. Она выглянула в окно. Темнело на улице рано, ноябрь в будущем такой же сумрачный, хмурый, что и всегда. Комисар раздевалась, чтобы принять спасительный, согревающий душ, по инерции, знаток информационного пространства включила телевизор. Когда он заработал, Женька поняла, она не просто включила телевизор, она открыла информационное окно в будущее. Диктор на первом канале с лицом, лишенным эмоций и человеческих слабостей, формально сообщила многочисленным телезрителям, что:

– В Гонецке 27 ноября во время демонтажа палаточного городка умер 70-летний чернобылец, участник акции протеста. Согласно заключению медицинских экспертов, его смерть наступила в результате сердечного приступа, – после чего пошел информационный сюжет, из которого Комисар узнала, что чернобыльцы объявили бессрочную голодовку, так как их лишили социальных льгот, предусмотренных законом ранее.

– Улучшение жизни уже сегодня, – повторила Комисар вслух лозунг избирательной компании Виктора Япановича.

Новость о праздновании дня рождения Юлии Тигрюленко под стенами СИЗО на этом телевизионном канале не показали, что покажут на других каналах, догадаться несложно. В чем, в чем, а в информационных технологиях Женька разбиралась. Информация о Венецианском биеннале, который сегодня должен пройти в рамках арт-форума, задорожскую пиарщицу не впечатлила. Она знала, подобных новостей во время экономического кризиса, а тем более политического, должно появляться в информационном пространстве много. Чем меньше хлеба, тем больше зрелищ. Главное не переиграть, если совсем будет мало хлеба, люди выйдут на площади. Впрочем, те, кто ездит каждый год в Венецию, о цене хлеба и социальных льготах не задумываются. У больших и очень больших людей другая шкала жизненных ценностей, другие ценники на одежде, дорогие машины и женщины, успешные дети, острова и вертолетные площадки, подумала Женька, и пошла в душ смывать унылые, грязные мысли. Теплая вода – лучший убийца негативных мыслей, которые, как пчелиный рой в любое время года и дня безжалостно жалят мозг. Женька пыталась максимально расслабить свое комиссарское тело, уйти от назойливого жужжания слов и фраз, запущенных в ее голове, как ядерная цепная реакция. Она подставляла лицо, руки, плечи под теплые потоки дождя, управляемого дождя, струившегося из нержавеющей лейки душа. Она представила себя бегущей по весеннему зеленому полю, а ей на встречу, раскрыв маленькие пухленькие ручки, бежала кучерявая маленькая девочка и громко кричала: «Мама!!!». Комиссарский стойкий дух дрогнул, Женька заплакала. Соленые слезы, смешиваясь с потоком теплой воды, ласково бежали вдоль тела, укутывая его трогательной теплотой. Она плакала, потому что знала свое будущее, будущее страны. Ей и ее маленькой дочурке предстоит жить в Закраине. Где политики профессионально умеют врать, воровать, создавать материальные ценности за счет обычных мыслей. Мы стали жить стабильно, заверяют политики закраинцев, оставшихся без работы, надежды, карманных денег. Предприятия остановлены, земля непахана, нет денег в бюджете на выплату социальных льгот, а стабильность наступила. И нет никакого противоречия с основным законом Закраины, мысль материальна. А это значит, закраинцу достаточно представить, что он сыт, и голод отступает. И только маленькая горстка недовольных закранцев скажет действующей в стране власти открыто – нет.